Четвёртая Жрица. Путь друг к другу (СИ)

Потеря боевого товарища всегда была тяжёлой. Анисий всегда был в их компании миротворцем. Он умело прекращал шутки Баритана, когда тот слишком увлекался, успокаивал Марвина, когда тот начинал слишком сильно злиться или ворчливо возмущаться, мог расшевелить замкнутого Данария, а Табирия он всегда воодушевлял. Каждый с другом потерял частичку себя, и никто не спешил радоваться победе.

Хотя каждый понимал, что жизнь любого воина — жизнь, которая может прерваться в любой момент.

— Ликому в подхвостник вся эта мотня! — выругался Марвин и пошёл к мёртвому. Его всегда особенно злило, когда погибал кто-то моложе его. И он точно не собирался оставлять тело Анисия алекионцам, которые просто скинут того в яму, хорошо если ещё засыплют землёй.

Остальные рыцари, не сговариваясь, пошли за ним. Лекамир же, глядя на них, только глубоко вздохнул. Ему тоже было горько терять такого замечательного рыцаря как Анисий, и он одобрял то, что его товарищи хотели сами похоронить тело, пусть это и задержит их.

— А я рад, что мы сразу уезжаем, — сказал он. — Теперь ещё меньше причин любить алекионцев. Весь этот переворот, да ещё принцесса Ласкита убила собственную мать с таким хладнокровием...

— Я всё равно думаю, она будет лучшей королевой, чем Шатория, — сказала Келина. — И нравится нам это или нет, она преподнесла себя так, что теперь с ней в любом случае придётся считаться.

Риана грустно посмотрела на рыцарей, которые несли тело Анисия к лошадям. Она так и не спросила, где находятся те яблоневые сады...

Стараясь прогнать грустные мысли, она посмотрела по сторонам, пытаясь себя хоть чем-то занять. Но, к сожалению, в округе было много тел павших воинов... Это немного печально, хотя она привыкла считать смерть лишь переходом. Тем не менее, ей хотелось подойти к каждому и сказать несколько слов на прощание, но ей не позволили. И хотя никто не смел открыто что-то высказывать небесной посланнице, она чувствовала косые взгляды и скрытую враждебность со стороны людей. И это можно понять, ведь ещё совсем недавно она убивала их друзей и родных. И неважно, что они первые нападали, да ещё выступали на стороне королевы, которую они же и свергли. Это были их друзья и товарищи.

Она понимала, что любое горе надо пережить, но сделать это сложно, когда живое напоминание находилось среди них. Покинуть королевство — лучший выход из этой ситуации.

Оглядевшись вокруг, она заметила Аккеса. Вот кому не было дело до косых взглядов. Красноречиво крутя в руках кинжал, он взобрался на стену и устроился возле бойниц и задумчиво наблюдал за всем, что творится вокруг. Риана видела хмурое выражение его лица и могла только догадываться, о чём он думал. На мгновение она даже пожалела, что схватка прекратилась. По крайней мере, пока они сражались бок о бок, он не выглядел так одиноко и отстранённо.

В конце концов, она развернулась и отправилась в замок на поиски Ласкиты и обещанного ей амулета. Ей было горько осознавать, что из-за него пролилось столько крови, но Риана пыталась утешить себя тем, что кровь пролилась бы в любом случае и без её участия.

Когда будущая королева вынесла ей талисман, во дворе уже стояли запряжённые кони, на которых были погружены все их вещи и провизия в дорогу. Так что ничего более их тут не задерживало, и они отправились в путь.

Лишь проехав несколько часов и добравшись до леса, они решили сделать привал и отдохнуть от событий минувшей ночи. Тем более что уже светало, а при свете опасности было меньше. А ещё рыцари хотели похоронить друга.

Однако как только они начали сворачивать, чтобы уйти подальше от тропы, Риана заметила, что лошадь Аккеса оставалась на месте.

— Ты не едешь? — спросила она

— Нет, — он посмотрел на жрицу своим пристальным взглядом.

И хотя тело его требовало отдыха после тяжёлого дня и ещё более тяжёлой ночи, он не собирался делать полноценного привала. Возможно, потом он остановится для короткого отдыха... Но позже...

Его всё ещё беспокоили слова, сказанные этой новой королевой, и он не мог успокоиться, пока не выяснит всё наверняка. Да и ни к чему лишний раз мозолить тут всем глаза. Возможно, даже хорошо, что он не потребовал схватки прямо после освобождения. Сражайся они сразу, даже после отдыха, он бы не смог сосредоточиться и не получил бы того удовольствия.

Продолжая изучать жрицу пристальным взглядом, он напомнил:

— Я надеюсь, что ты не забудешь о своём обещании, жрица.

— Не забуду, — сказал она.

Он слегка улыбнулся.

— В прошлый раз я говорил тебе, что мы скоро встретимся. И теперь повторю: мы скоро встретимся, жрица. Я буду этого с нетерпением ждать. И не позволяй никому убить себя.

Какое-то время они так и стояли, глядя друг на друга, говоря этим взглядом очень многое и ничего конкретно. Каждый из них знал, что эта встреча будет решающей. Она поставит точку.