Четвёртое измерение: повторение пройденного

— Давай, — без особого энтузиазма согласился я, оборачиваясь и с удивлением наблюдая за продирающимся сквозь колючие ветки запыхавшимся полковником, отчего-то навьюченным всеми нашими рюкзаками вкупе с Жориной радиостанцией, двумя АКСМами и чем-то угловато-незнакомым с прицелом и без магазина. Впрочем, долго удивляться не пришлось: разгадка столь необычного поведения вышестоящего начальства, спотыкаясь, тяжело шагала в трех метрах позади. Ай да Жора, ай да Турист! Всего на пару минут без присмотра остался — и уже пленного прихватить успел! А то, что оный пленный без сознания и морда вся в крови — это ничего, главное, чтобы говорить не разучился. Остальное неважно, надо будет — не то, что на плечах, — на руках донесем.

Выбравшись на открытое место, запыхавшийся Валера сбросил поклажу, огляделся — и замер, старательно округлив глаза. Вот теперь точно пора валить — нам сейчас только семейных разборок по поводу встречи двух потерявшихся братьев не хватает. Пока и без объяснений обойдется, а там посмотрим:

— Ю…Юра, — называть самого себя по имени было как-то очень непривычно, — пошли кого-нибудь вперед, вы следом, мы за вами. Хватит тут торчать. Давайте, мужики, манатки в руки — и быстренько вперед! Смерч, Иракец — берите этого… — я кивнул на обвисшего на Жорином плече пленного. И, встретившись взглядом с полковником, негромко добавил, обращаясь теперь только к нему:

— Да, это то, что ты думаешь. Только не сейчас, хорошо? Всё потом, — и, припомнив кое-что им же самим сказанное раньше, отчеканил:

— Это приказ. Извини…

Валера, подозрительно быстро взявший себя в руки, кивнул. Как-то слишком уж понимающе.

Уже покидая последним поле второго выигранного нами боя, я неожиданно оглянулся и все-таки понял, что именно показалось мне странным в том убитом немецком егере. Неестественно вывернутая нога в высоком горном ботинке прошла сквозь торчащий из травы выщербленный временем бордюрный камень, некогда отбивавший бровку асфальтированной подъездной дороги к главному корпусу. Не зацепилась, не уперлась — именно прошла насквозь, будто бы одновременно находясь с ним в одной и той же точке пространства.

А его отлетевший в сторону автомат не примял своим весом ни одной травинки. Скорее даже наоборот — создавалось впечатление, что это трава проросла сквозь вороненую оружейную сталь.

Остановившись, я махнул рукой удивленно обернувшемуся Марку — не жди, мол! — и присел на корточки. Обхватил пальцами рукоятку — под рукой был самый настоящий металл — и осторожно потянул. Оружие свободно заскользило по земле, «пропуская» сквозь себя остающиеся недвижимыми сочные ярко-зеленые стебли. Ничего себе! Ладно, опыт — так опыт: взяв автомат в руки и уже догадываясь, чем это закончится, я повел стволом прямо сквозь ветви ближайшего куста. С тем же успехом можно было этого и не делать: металл и дерево отнеслись друг к другу с великолепным презрением. Надо будет Валере показать — интересно, что на это наша продвинутая наука ответит?

Закинув на плечо вполне осязаемый ремень трофейного МР-40 и подхватив свой не менее осязаемый «калаш», я побежал догонять своих…

Больше я нигде не задерживался, сбившись с ритма лишь один раз — чтобы подобрать оброненный Марком и незамеченный в примятой ногами пробежавших людей траве «энэрэс»[8]. «Оброненный», ничего себе! Ну, сейчас он у меня за потерю казенного имущества по-полной программе получит, спецназер хренов. Совсем расслабились, пока командир по волчьим подземельям шарился и миры спасал!

В том, что спецнож именно его, я нисколько не сомневался: не узнать его, даже несмотря на налипшую на лезвие и рукоять глину, было бы совершенно невозможно. Имелся, знаете ли, некоторый весьма и весьма памятный всем нам признак…

Глава 12

Знакомые лишь по фотографиям автогаражи — внушительных размеров приземистое бетонное строение — как ни странно уцелели. Непостижимое Время не превратило их в заросшие руины и не стерло из этой реальности. По-крайней мере, до конца не стерло и не превратило. Замшелая бетонная коробка, конечно, покосилась от времени и почти на четверть высоты вросла в землю, однако выбирать не приходилось — прятаться больше было просто негде. Быстренько просочившись внутрь через щель между створками гаражных ворот, мы осмотрелись. Просевшая крыша, держащаяся, казалось, исключительно на корнях выросшей сверху травы, несколько старых бочек под стенами, насквозь проржавевший грузовой «ЗИЛ»… и сияющий новой эмалью пассажирский микроавтобус с приклеенными скотчем к лобовому стеклу транзитными номерами, стоящий рядом с еще даже неокрашенным, без двигателя и ходовой, корпусом «Волги» предпоследней модели. Впрочем, я уже даже не стал удивляться — все в этом странном мире осталось в том состоянии, в каком его застало вернувшееся к своей обычной скорости течения Время.