Четвёртый дом (СИ)

   И тут блеснула удача. Приятель мой, увлечённый военной историей, где-то раздобыл книгу о девятой танковой дивизии вермахта. Книга была издана почему-то на чешском языке. Но главное - в ней были фотографии. И приятель показывал мне кадры, снятые немцами в нашем городе.

   - Вот смотри, - он водил толстым пальцем по странице. - Это Филимонова гора, спуск к рынку. Выглядит как сегодня. Дома почти все такие и остались.

   Я присмотрелся. И правда! Всё сохранилось, как было до войны. Как так? Центр весь был разрушен в хлам. Приятель объяснил, что со стороны рынка склон крутой. Наступление шло как бы параллельно ему. Здесь боёв не было, сюда не палили батареи, сюда не сбрасывали бомбы самолёты. Место - отвратительный театр боевых действий. Это и спасло данную часть города.

   Я аж подпрыгнул: именно в этой части города построил Вольдемар Ксенофонтович свои дома со второго по восьмой, последний. Здесь жили купцы, священники, астроном-любитель и инженер-террорист.

   Я стал прогуливаться по тихим улочкам, под которыми раскинулся наш городской базар, и дома вычислил. О своём достижении я похвастал знакомому архитектору-краеведу, и сказал, что вот дома нашёл, кроме первого и ещё какого-то, Я нашёл шесть домов.

   И тут краевед меня огорошил, он сказал, что и первый дом сохранился, и тут же повёл смотреть. Мы пришли в сектор частной застройки. Строились тут после войны на пепелищах. Государство давало кредиты по три тысячи рублей, а в 1949 году все эти деньги людям простило. И вот идём мы, и вдруг - дом: несимметричный ризалит, окна с килевидным завершением и оконные рамы ромбовидной формы. Он!

   Краевед-архитектор посмеялся над моей неучёностью, поздравил, что я хоть что-то узнал о родном городе и стал уходить. А я сказал, что останусь и ещё посмотрю.

   Я ходил вдоль дома. Из двери выбежала девочка. Я спросил, здесь ли она живёт? Она ответила, что да. Я стал расспрашивать про дом. Тут вышла старуха и крикнула:

   - Зойка, вернись в дом, матери расскажу! А ты маньяк пошёл вон, а-то милицию вызову! - это уже мне.

   Я сказал, что полицию могу подождать и с удовольствием, так как перед законом абсолютно чист. Бабка смягчилась. Ещё я сказал, что привёл меня наш краевед. Бабка смягчилась ещё больше, так как видела его не раз в передачах на местных каналах. Он там рассказывал о нашей местной старине. Также я сказал, что дом мне понравился, какой-то он необычный.

   - Снесли бы поскорее, - вздохнула старуха. - А-то все живут в новостройках. А мы всё тут и тут.

   - Аварийный дом? - участливо поинтересовался я.

   Бабка вздохнула ещё сильнее:

   - Не ставят нас в список аварийных. Как назло, крепкий дом, сносу ему нет. Нас тут шесть семей живёт. Мы бы переехали с удовольствием, а дом стоит и ни одной трещинки.

   Тут в разговор влезла девочка:

   - А я с гномом дружу.

   - С каким? - спросил я, впрочем, безо всякого интереса.

   - Который в доме. Показать?

   Я подумал, что она заведёт меня внутрь, и согласился. Уж больно мне хотелось посмотреть, каков дом внутри.

   Но мы пошли вокруг дома и с задней стороны угла обнаружился гном, выступающий прямо из стены. Фигурка!

   - В саду и дома всегда будет гномом, - процитировал я фразу, которую любил повторять мой папа. А вот откуда он её взял, я не знаю.

   - Давно он здесь? - спросил я девчушку.

   - Всю жизнь, - уверенно ответила она.

   Чью жизнь: девочки, гнома, дома? Я погладил его. Гном был крепко вделан в стену.

   Вечером я не удержался и позвонил другу-краеведу, чтобы рассказать про гнома. Тот восхитился:

   - Я всегда знал, что ты непроходимый невежда. Ты мне рассказывал, что нашёл почти все дома, а не знал про самый первый. А самое главное, ты не знал, что Вольдемар везде ставил гномов. Он же был на них помешанный.

   Я вспомнил про предложение строить с помощью гномов железные дороги. А приятель продолжал:

   - Лев Кекушев во всех своих домах ставил скульптуры львов, как подпись. А здесь подпись - гном.

   - И что, гномы во всем домах?

   - Во всех.

   - И в четвёртом?

   Приятель замялся:

   - Тут есть разночтения. Домов сохранилось семь. Не понятно, где был восьмой. И тогда возникает вопрос, в какой последовательности они строились.

   Я уговорил его встретиться на днях и обойти дома по стороне над рынком, посмотреть, так сказать, на месте. И вот вошло у нас в обычай гулять вокруг этих домов и обсуждать фрагменты их истории. Какой дом первый понятно, какой последний известно. В каком порядке строились остальные дома - вопрос. И главное, где был ещё один дом. Местные жители привыкли к нашим прогулкам. Подумаешь - бродят два взрослых чудака.