Четвёртый круг

Здесь, очевидно, играют ва-банк, подумала я машинально. Всё ставится на один раз (причем на один номер) — и будь что будет. Я посмотрела на крупье, потому что сердце мое затрепетало от мысли, что мой избранник вмиг проиграет все, но на его лице не было и следа волнения. Собственно, как и полагается настоящему игроку. Часть этой самоуверенности передалась и мне, и я не без некоторого злорадства оглядела собравшихся игроков. Выражения их физиономий свидетельствовали о волнении, но не о страхе. Даже на обычно неподвижном лице больного, похоже, появилась новая гримаса, но я никак не могла ее истолковать.

А затем крупье запустил шарик.

Задолго до того, как безупречно круглый кусочек слоновой кости начал приближаться по откосу из красного дерева к небольшим перегородкам с номерами, я поняла, что происходит нечто необычное. Из сознания ребенка стали струиться волны наслаждения, которые быстро начали усиливаться, образуя сильную обратную связь. Они уже почти достигли той степени, после которой возвращение невозможно, когда меня, абсолютно не готовую к этому, осенило, в чем дело.

Я послала больному отчаянный взгляд. Неясная гримаса на его лице превратилась теперь в явную судорогу похоти. Мерзкий извращенец! Чудовище! Уродина! Педофил проклятый! Как он мог? Это же еще ребенок!

Но тут по телепатической связи оргазм полностью перешел с ребенка на меня; больной отбросил младенца как использованный детонатор или инструмент, а из моей головы исчезли все мысли, кроме одной — значит, все это ради меня! Но почему?

Однако не было времени на дурацкие вопросы. Наслаждение было столь сильным, что я вмиг потеряла сознание. Ничего удивительного — я уж забыла, когда последний раз была с мужчиной. Сейчас все было гораздо сильнее — словно я занимаюсь любовью с пятерыми мужчинами, и нам всем удается, одновременно достичь оргазма. Боже мой, я и не предполагала, что столь развратна…

Шарик неумолима скатился вниз и наконец остановился. На нужном номере, разумеется. В тот же миг мое сознание растворилось в жестокой белой вспышке, поглотившей собой все. И все же, за долю секунды до того, как я окончательно ослепла, я успела заметить в дверном проеме озаренную солнечным светом фигурку с поджатым хвостом. Он держал длинные косматые руки над головой, образуя большими и указательными пальцами неуклюжее изображение круга, а под его ступнями лежали две этих отвратительных черепахи.