Четвёртый круг

У Шри это должно было вызывать еще большее удовольствие, ибо я — его творение, так что он законно гордился собой за отлично выполненное программирование. При этом его мало беспокоила мысль, что он не имел намерения сделать меня столь идеальной. Но что вы хотите, мужчины — те же дети: думать они начинают, только когда что-либо происходит не так, как им нужно, а пока все хорошо, принимают это как должное.

Ну, теперь у Шри будут причины задуматься, потому что я более не могу предвидеть его желания. В снах не было ни малейшего упоминания о будущем. По крайней мере так, как это бывало прежде, с документальной точностью. Разве что увиденное мной не являлось опосредованным, метафорическим предсказанием того, что произойдет. Если это так, тогда безразлично, снилось мне что-то или нет, потому что в этих метафорах и символах я вообще ничего не понимаю.

Может быть, мне бы помог какой-нибудь хороший психиатр, но где его найдешь посреди джунглей? Шри никоим образом для этой роли не годится. Он бы еще как-нибудь и свыкся с тем, что создал компьютерную программу женского пола, которой снятся сны, да еще в этих снах она видит будущее. Но мысль, что его творению внезапно начали являться ночные кошмары, полные символов из арсенала психоанализа, привела бы в конце концов к тому, что ему самому понадобился бы психиатр.

А образы, возникавшие в моих снах, действительно были дурацкими. Прежде всего стали роиться круги, в первый момент правильные, вроде того, который почему-то взволновал Малыша, но затем они начали быстро превращаться в овалы с неровными, на вид волосатыми, краями, из них потекла густая, липкая жидкость с тяжелым запахом, привлекшая каких-то странных насекомых размером почти с птиц, с цилиндрическим телом, пухлой шарообразной головой и парой круглых крыльев, размещенных не спереди, а на самом конце тела, которыми они проворно махали.

Червеобразные насекомые жадно зарывались в распахнутые влажные уста кругов, и всякий раз, когда это происходило, круги на секунду ярко вспыхивали по краям, как будто испытывали наслаждение, и испускали крики, похожие на те, которыми хищники джунглей приветствуют первую добычу в начале ночи. (Шри, вероятно, от этого поежился бы, а мне, признаюсь, их радостный крик был очень приятен. Шри, наверное, отнесся бы ко мне с презрением, посчитав это странным; не знаю, почему ему больше нравятся женщины, которые не сильно возбуждаются.)