Четвёртый поросёнок

— А ты-то откуда знаешь, чего да как? Ведь не было у тебя своих!

— Братишка рос, когда я уже соображала. У нас старшая сестра и нянька — одно слово. Ладно, кончай тарахтеть — спи ужо, — Мелкая ловко подвернулась под его руку и затихла, прижавшись ягодицами к животу. Уютная такая и мягонькая. Впрочем, по руке шлёпнула сразу, едва попытался разобраться, где там у неё что.

* * *

Откуда и когда появился Фагор — никто не заметил. Утром он лежал в углу веранды, раздувшийся от сытости и только слабо шевельнул хвостом при виде хозяина. Остальных приветствовал открытием глаза. Папенька довольно жмурился, уплетая завтрак и сообщил, что сегодня он, как и вчера, тоже взял отгул потому, что намерен сделать кое-какие покупки. Так что приглашает ребят пройтись с ним по магазинам.

В торговом центре Белого Города было пустынно. Редкие сохранившиеся отделы были набиты чем попало безо всякой системы, но, в основном, сущими безделушками. Федька старался всё примечать, поэтому обратил внимание, что повсюду торгуют одними и теми же сортами мыла, зубной пасты и кое-какими гигиеническими принадлежностями вроде расчёсок и зубных щёток. Остальное же систематизации не поддавалось: клюшки для гольфа, гофрированные хоботы противогазов, цветные мячики и воздушные порео, фата, искусственные цветы, фарфоровые вазоны и дорожные бювары… папа искал детскую кроватку. Безуспешно. Не нашлось её и на барахолке, растянувшейся вдоль расчищенной от завалов набережной Сити. Было уже хорошо за полдень, когда, объехав все торговые точки, отец утёр пот с лица и тяжело вздохнул.

— Не огорчайтесь, Кирилл Сергеевич! — прощебетала Мелкая и кукольно хлопнула ресницами. — Феденька сделает. Я сама видела какую кроватку он изготовил для Бероевых — просто прелесть! — и «написала» на лице выражение восторга.

В магазине стройматериалов из деревянного нашлись только штапики:

— Так строятся же все, — развёл руками продавец. — Лесовоз на Лесопилке как раз грузится, а до его прибытия — только то, что сами нарубите в лесу.

На строительном дворе в самом углу лежало несколько корявых сучковатых брёвен, видимо, служивших поперечинами при перегрузке штабелей, что подтверждали следы тросов на их разлохмаченных боках.

И тут облом.

Возвращался Нах-Нах домой пешком. Папа помчался объезжать знакомых, а Нинка заторопилась готовить обед. Жаркий Гаучо накалил землю, заставив припомнить былую тенистость заросших высокими деревьями улиц внешней окраины Сити. Сейчас же на оставленном войной огромном пустыре то там, то тут возводились дома, лежали кучи песка и щебня и штабеля досок. Вот они, будто мёдом намазанные, притягивали к себе взгляд мальчика.

Один из домов выглядел совершенно достроенным — одноэтажное бунгало, опоясанное кольцевой тенистой верандой. И рядом в тени — одинокая доска. Доска Федькиной мечты. Длинная широкая сороковка возлежала на заметно торчащих из-под её края поперечинах. Ровная поверхность ласкала взор однородностью. Ни трещин, ни сколов даже на ровно обрезанных торцах. Совершенство увиденного завораживало. Пред внутренним взором непроизвольно возникла схема раскроя, последовательность обработки и сборки…

— Слюной захлебнёшься, — послышался насмешливый голос с террасы. «Беременная девушка», — вспыхнула в голове «неприличная» мысль. Неказистая лицом хозяйка, тем не менее, смотрела на пацана приветливо, сжимая в руке одноствольную переломку двадцать четвёртого калибра. Рядом стоял незнакомый мегакот «одетый» в ремённую сбрую с футлярчиком на груди и с интересом наблюдал за развитием ситуации.

— Я… это… братик у меня вчера родился и сестрёнка. Так они маленькие совсем… стушевался Федька.

— Ясен пень, маленькие, если вчера родились. Ты сколько рос, пока в такую жердину вытянулся? — «успокоила» девушка. Нет, понятно, что женщина, но сказать это язык не поворачивается. По всем ухваткам — аборигенка. А одета по городской моде.

— Доску эту купить хочу, — наконец отыскал он нужное слово.

— Покупай. Сколь дашь?

Федька нырнул в визоры, чтобы посмотреть, что там у него осталось от денег, которые ещё до войны отец давал на карманные расходы, да всю сумму и предложил.

— Интересно, а почему именно столько, — полюбопытствовала беременная.

— А у меня больше нет, — признался Нах-Нах.

— Тогда это дорого, — развела руками незнакомка. — Я ведь не грабительница, чтобы жмотиться, когда речь идёт о приобретении подарка для новорожденных. Понимаю, чай, как неуютно вновь пришедшим в этот мир без собственного пиломатериала.

Девчонка явно прикалывалась — это стало ясно, как Божий день. Но зажимать доску не собиралась. Поэтому обижаться не следовало, а стоило развить успех, потому что жизнь нынче непроста, а изобилия столярного инструмента в папином доме не наблюдается.

— В таком случае, позвольте выразить надежду на то, что в доме, где недавно шло строительство, отыщется продольная пила, — сделал Федька следующий ход, копируя вчерашнюю папину чопорность.