Четыре дня Маарьи

А после уроков Тийт задержался в раздевалке и помог мне надеть пальто! Я покраснела, когда рука моя застряла в рукаве пальто, где притаилось новейшее изобретение тети — шаль-жилетка, которая обвертывается вокруг шеи, как кашне, и вокруг талии, как пояс жилета. Попробуй обмотайся таким жутким изобретением на глазах у галантного молодого человека! Мне удалось небрежно бросить эту штуковину в спортивную сумку.

 - Стало быть, вот что, Маарья. Ты абсолютно права, так сказать, в идеале права, — протянул Тийт. — Но ты забываешь правду жизни.

 - Та-ак? А по-моему, ты больше меня витаешь в облаках. Разве правда жизни в том, чтобы, не спросив человека, умеет ли он плавать, назначать его участником соревнований, где он очертя голову бросается в воду! А кто сказал, будто я больше других гожусь делать стенгазету? Может, мне вообще не доводилось видеть порядочной стенгазеты, не говоря уже о том, чтобы делать ее? — огрызнулась я.

 - Но Паюпуу назначил тебя диктором школьного радиоузла, хотя ясно, как белый день, что ты не работала раньше на "Ээсти радио"! И ведь ты справилась, верно?

 - Голос — это врожденное качество, для стенгазеты голос не нужен. Или ты думаешь, что когда очередной номер стенгазеты будет готов, моей обязанностью станет кричать, как когда-то мальчишки-продавцы газет: "Свежая стенгазета! Свежая стенгазета! В ней масса заметок про то и про это! Скорей подходите, скорей подходите! Читайте заметки! Рисунки смотрите!"

 - Эх, чего уж там… У тебя на всякий вопрос сразу готов десяток ответов. Любому ясно, что такой человек и со стенгазетой справится. Только почему же до сих пор на этом бордовом стенде не появилось ни одного листочка бумаги с заметками?

 - Твой упрек не справедлив, не могу же я одна написать и нарисовать газету целиком.

 - Это дело надо будет расследовать, — считал Тийт, но, заметив поджидающую меня в воротах Стийну, торопливо сказал: "Прощай!" (словно расставался со мной навеки) — и свернул в боковую улицу.

Однако Тийт занялся расследованием всерьез и на следующий день подошел ко мне с высоким черноволосым парнем.

 - Познакомьтесь, — сказал Тийт. — Это Маарья, моя одноклассница, а это Мярт, твой начальник по редколлегии.

Первое, на что я обратила внимание, — грустные карие глаза Мярта, которые были гораздо темнее, чем у моей мамы. Руку он пожал мне так сильно, что я едва удержалась, чтобы не запищать.

 - Стало быть, вот что: Маарья у нас без конца жалуется, мол, ей не дают делать стенгазету, — подначивал Тийт. — У человека столько энергии, а применить некуда, хоть грызи железные прутья в раздевалке.

Мярт засмеялся.

 - Но кто же не дает?

Он говорил спокойно, мягко. И вообще, Мярт сразу же мне понравился. Я даже немного огорчилась, когда он сказал, что редколлегия соберется в пионерской комнате лишь через неделю, во вторник.

 - Но особых надежд, что нам удастся выпустить номер сразу, лелеять не стоит. В прошлом году с этим делом была масса неприятностей. Учителя не хотят так, как могут ученики, а ученики не могут так, как нравится учителям. Одним словом, «революционная» ситуация.

Болтун этот Тийт! Кто знает, каким асом-стенгазетчиком он выставил меня перед Мяртом! Как бы там ни было, я чувствовала себя препаршиво, когда во вторник, кроме Мярта и меня, делать стенгазету явилась лишь одна десятиклассница Лейли и Мярт стал как бы извиняться передо мной. Будто я какой-то инспектор!

Все же для первого номера материала у нас набралось достаточно. Мярт принес иронические вирши своего друга Рейно и собственное сочинение "Наши старики" (сам он назвал это "эссе"), у меня было несколько стихотворений Стийны. Лейли рисовала так хорошо, что я и заикнуться не осмелилась о своих по-детски неумелых карикатурах. Решили для начала выпустить веселый юмористический номер.

Меня озадачило предложение Мярта составить перспективный план выпуска стенгазеты сразу на весь учебный год. Какой еще перспективный план? Что соберем, то и будем помещать. И конечно, надо отмечать праздники, но откуда нам знать заранее, кто что напишет?

Зато Лейли и Мярта потрясло мое предложение: выпускать два номера в месяц!

 - Пятнадцать-шестнадцать номеров в год? — изумился Мярт. — Да если мы хоть раз в месяц сможем обновлять материал, и то будет прекрасно. Между прочим, в позапрошлом году за весь учебный год выпустили всего два номера: один осенью, другой в четвертой четверти.

В конце концов было решено: если у нас наберется достаточно материалов, станем выпускать два номера в месяц, если же нет, то один. Дома я смастерила из толстого картона почтовый ящик, на котором Лейли вывела готическим шрифтом.

Для гениальных мыслей.

Выпустив первый номер, мы прикрепили ящик к нижнему краю щита стенгазеты и стали ждать корреспонденции. "Гениальные мысли" поступили к нам очень скоро, но в устном виде, ибо нас, всех троих, вызвали к завучу Кеэрме "на ковер", и там мы услыхали, что подрываем авторитет учителей, самовольничаем, поступаем необдуманно… И так далее, и тому подобное! Наша классная руководительница Меэритс сидела рядом с завучем и горестно кивала.