Четыре дня Маарьи

И только теперь он заметил других девочек. Аэт Тийт не знал, и я познакомила их.

 - И как же ты… как же вы догадались сюда приехать?

 - Сами не знаем, — честно созналась я. — Нас просто привезли сюда.

 - Ты только себе представь, — изумился Тийт, — а я как раз в эту минуту думал, чем ты сейчас занимаешься там, в городе.

Мне послышался голос Стийниной тети: "Я это предчувствовала!" — и я чуть было не повторила ему эти слова Долорес, но, по правде говоря, у меня было не очень шутливое настроение. И кто знает, как мог бы понять Тийт мою болтовню.

Тийт рассказал, что он уже целую неделю в дружине, в одном с ним отряде есть еще из нашего класса Сирье-маленькая и Рейно. Сначала намеревались жить в палатках, но первые пять дней были дождливыми, и у них пропала охота. Теперь они тут, в школьном интернате, и живут — лучше желать нечего. И заработок обещает быть приличным. И вдруг глаза Тийта стали еще круглее, чем они были. Мы оглянулись. По парковой дорожке, пошатываясь под тяжестью "европейского сумадани", приближалась наша заступница. Мы не успели объяснить Тийту ситуацию — тетя уже изобразила на своем лице проверенное просящее выражение и произнесла трагическим голосом:

 - Юноша, не желаете ли вы купить кофточку из чистой шерсти?

Вот это была картина!

Похоже, замешательство Тийта ничуть не уменьшилось даже тогда, когда я представила ему эту несчастную.

 - Вы не думайте, мы честные люди, — сказала тетя Мария. — Но по воле судьбы у нас сейчас нет в наличии достаточного количества наличных денег!

Наличных денег! Чудо еще, что она не сказала "карманных денег"!

Тийт пообещал нам помочь. Надо спросить у Рейно, нет ли у него денег, хотя у Рейно деньги долго не задерживаются. Может быть, удастся одолжить у Сирье, а если нет, то уж у командира наверняка есть. Тийт попросил нас немного подождать — он сегодня дежурный по кухне и должен принести дров, а потом помочь накрыть стол. Через полчаса весь отряд придет обедать, тогда и можно будет посоветоваться. До шоссе отсюда около десяти километров, поэтому просто так идти пешком он нам не рекомендовал. Уж наверное, Тийт потом долго качал головой и раздумывал: зачем это однокласснице Маарье нужно было с такой свитой ехать за полтораста километров, чтобы занять в дружине денег на обратную дорогу?

Когда Тийт ушел, мы попытались объяснить тете, что десять километров — не беда, выйдем на шоссе и постараемся уехать. Но тетя просила довериться ее заботам: ведь недаром свидетельствует поговорка, что язык до Киева доведет. "Только Киева нам не хватало!" — подумала я. Дружина явилась обедать раньше, чем нам удалось уговорить тетю Марию продолжать путешествие своими силами. Тийт, правда, поспешил нам на помощь, но едва он успел представить командиру — коренастому, усатому юноше — свою одноклассницу Маарью, как тетя тут же перебила его и принялась снова рассказывать нашу драматическую историю: о грабителе таксисте, о злой шутке водителя микроавтобуса и, само собой разумеется, о том, насколько я — ребенок, выросший в деревне, — наивна. Мне хотелось провалиться под землю! Я зажала уши руками. Командир поглядел на меня с сочувствием.

 - Ну, так, — сказал он. — Давайте знакомиться. Каарел Сареток — командир дружины старшеклассников.

 - Мария Перлинг, — представилась тетя и спросила встревоженно: — Это колония?

 - Нет, это обычный отряд строительной дружины старшеклассников. — Сареток засмеялся. — Насколько я понял, вам требуются деньги? — Тетя энергично кивнула. — Но кто поручится, что если я дам вам теперь взаймы, получу когда-нибудь долг обратно?

Тийт хотел было что-то сказать, но командир жестом заставил его промолчать.

 - Честное благородное слово! — уверяла тетя. — В мире нет человека, которого бы я не обманула!

Ox, тетя Мария явно не великий мастер слова, ведь она наверняка хотела сказать: "…которого я обманула бы!"

Я считала себя опозоренной, и больше всего мне хотелось сейчас же, мгновенно исчезнуть отсюда… Но если бы я обратилась в бегство, тетя отрядила бы всю дружину в погоню за мной.

Сареток внес такое предложение: если после обеда мы поможем пропалывать капусту, то получим от него деньги, и возвращать их не потребуется, потому что эта работа оплачивается. Аэт с радостью согласилась, по лицу Стийны ничего было не понять, а я была бы счастлива, если бы не тоска по дому.

Тетя Мария сказала, что никогда в жизни не боялась никакой работы, в четырнадцать лет она пришла из деревни в город и с тех пор только и знала, что «вкалывала». Я слышала об этом уже тысячу раз.

 - Может, у командира найдется какая-нибудь портняжная работа для тети? — спросила я за обедом, куда нас любезно пригласили — так сказать, выдали аванс.

Сареток усмехнулся, нет, шить у них тут нечего. Эх! Рухнула моя последняя надежда пойти в поле без тети.

 - Однако попала ты как кур во щи, — сказал Тийт после обеда.

 - "Наивный ребенок, выросший в деревне"!

 - Знаешь, я попросил подменить меня, — сообщил Тийт. — Пойду с вами на поле, может быть, тебе потребуется защита.

Ох, кто бы защитил меня от этих бесчисленных защитников!