Четыре дня с Ильей Муромцем

Только в полдень, мокрая и усталая, добралась Лана до островка, где лежал Вел. Шла по воде, чтобы не оставить следов. Вздрагивала каждый раз, как утка взлетит или косуля из кустов выскочит. Все казалось, что кафы ее выслеживают. У островка остановилась, долго прислушивалась, озиралась вокруг. Нет, все тихо, спокойно на заросшей камышом и чернолесьем реке… Склонилась над Велом. Живой! Губы от жары иссохли, а лоб мокрый, холодный. Прижалась к щеке, старый рубец от раны на плече Вела поцеловала.

Сняв и расстелив на траве одежду, чтобы просохла, Лана снова пошла за травой, помогающей от кафского яда. Надо часто повязку менять, все время настоем травы Вела поить. Теперь, отведя погоню, она уже ни на шаг не отходила от Вела, не давала ему заснуть, то и дело заглядывала в его помутневшие, бессмысленные глаза, поила настоем травы.

К вечеру у Вела усилился озноб, начались судороги, Лана легла рядом с ним, обхватила руками, согревала дыханием, накинула сверху все меховые подстилки кафов. И все-таки дрожал Вел под ними, как только что родившийся ягненок.

— Не умирай! — шептала ему на ухо Лана. — Не уходи в страну предков. Вернись! Иди на мой голос… Слышишь? Я здесь, в стране живых. Иди ко мне!

И Вел услышал ее. Он открыл глаза, улыбнулся слабо, беспомощно и тут же уснул. Теперь Лана не мешала ему. Знала, что не тот это сон, от которого не просыпаются.

Ивичи

В долгом пешем походе прошло целое лето. Чем дальше продвигались на север Вел и Лана, тем больше деревьев появлялось в степи. Лес рос уже не только вдоль рек и ручьев. Сосновые боры и тенистые дубравы все чаще встречались путникам на открытых травянистых равнинах. Горбатые, круторогие зубры настороженно косились на проходивших мимо людей. Ветер осыпал с деревьев уже начавшие желтеть листья. Рощи и дубравы были полны грибами, черными и красными ягодами. Зато давно уже не встречали Лана и Вел возделанных полей и глинобитных жилищ кафов. Не встречались им больше и кочевые становища конных людей с косичками. Ничья земля! Даже охотники сюда не заходят. Вот почему для всякого зверя тут раздолье. И зубры, и туры, и дикие кони, и бараны степные огромными стадами паслись на сочных лугах среди перелесков. Повсюду виднелись следы животных. Вел даже смотреть на них перестал. Зачем следы изучать, если сами животные прямо на глазах ходят? Но однажды следы все-таки привлекли его внимание. Шли они широкой, прямой полосой. Дикие табуны коней так не ходят. Люди конные ехали… Полоса следов вела на полночь, туда же, куда путь Ланы и Вела лежит. Прошлым днем шел сильный дождь, а следы не размыты. Значит, после дождя люди ехали. Но запаха уже не осталось, на следах лежала роса. Выходит, ночью ехали люди. Нет, не охотники это. Зачем охотникам ночью ездить? Да и много их слишком. Может, погоня? Но кто же пошлет столько воинов в погоню за двумя беглецами?

— В набег кафы пошли, — с тревогой сказала Лана, словно поняв мысли Вела. — К нашему племени путь держат…

Полоса следов вела прямо к темневшему вдали лесу.

— Они там! — показал на него Вел. — Ночью едут, а днем в лесу прячутся, отдыхают.

— Бежим! Предупредить надо наших. Лишь несколько дней пути нам осталось.

— Разве можем мы обогнать коней? — возразил Вел. — Кафы раньше нас туда придут. А у тебя кольца железные на ногах. Нельзя быстро бежать.

Лане и в самом деле идти было трудно. Железо на щиколотках уже в который раз сбило до крови кожу. Лана подкладывала под кольца кусочки шкур, туго привязывала ремешками бившие по ногам обрывки цепей, но все равно бежать, как раньше, легко и быстро, уже не могла.

— Неужели так и носить всю жизнь это железо? — не раз спрашивала она.

Но Вел ничего не мог сделать с железными кольцами. Не поддавались они его могучим рукам. Но сейчас Лана и про ненавистное железо забыла. Надо предупредить свое племя. Прав Вел: без коней кафов не обогнать. Хоть умри, а надо коней добыть!

Осторожно, пригнувшись, а то и ползком подбирались Вел и Лана к лесу. Любят кафы вино. Даже в военные походы с собой в кожаных мешках его возят. Но караульные у них зоркие. Заметят в степи людей — все пропало: не только коней не добудешь, самим смерти не избежать.

Когда среди деревьев стали видны привязанные к стволам кони и фигуры неторопливо бродивших воинов, Вел оставил Лану лежать в траве и пополз к лесу один. Копье, лук со стрелами, всю поклажу, что на себе нес, оставил он рядом с ней. Взял только большой нож. Посмотрел на Лану, весело подмигнул ей и уполз, беззвучно скрывшись в траве.

Очень хотелось Лане приподняться над высокой травой, посмотреть на кафов: может быть, Вела увидит. Но она хорошо помнила его наказ, да и сама понимала: даже головы нельзя поднимать над травой. Надо лежать и ждать. Ждать, сколько потребуется. До тех пор, пока Вел не придет.