Четыре грани финала (СИ)

Он распалял сам себя, орал всё громче, а я съеживалась на диване. Пусть поорет, пусть увидит, какая я жалкая и ничтожная. Это всегда так. Они орут, затем видят, какая я жалкая и ничтожная, как я не смею отвечать и лишь кланяюсь перед ними, успокаиваются и уходят.

Так вышло и сейчас. Он ещё немного покричал, затем что-то заорала бабушка, он заткнулся, посмотрел на меня, добавил «завтра ещё поговорим» и ушёл. Только сейчас я посмела накрыться одеялом и заплакать.

Как же я мечтала, что однажды мне придёт письмо в Хогвартс. Или в Первертс, любую магическую школу, лишь бы там появились друзья, лишь бы меня научили магии, лишь бы я могла превратить их в лягушек, затем высказать всё, что хотела — и превратить обратно, чтобы и когда они смогли извиниться. Мечтала, что меня заберут в город эсперов Академия-сити и там тоже выявят силу — не самую мощную, чтобы не влезть в проблемы, третьего-четвёртого уровня хватит. Или вдруг объявятся супергерои, наказывающие таких, как мой папа. Или…

Или появится парень, что влюбится в меня, появится девушка, что захочет стать моей лучшей подругой. Они встанут перед родителями и прикажут перестать орать на меня, и родители послушаются. А если откажутся и попробуют наорать на них, то парень и девушка изобьют их так, что родители сами на колени упадут. Затем они дадут мне волшебную таблетку, от которой я перестану быть фригидной уродиной, и выдадут кучу денег, чтобы я больше до конца жизни не могла ни о чём беспокоиться. Я куплю родителям шикарный дом с прислугой и оставлю навсегда, а сама буду разъезжать по миру, пробовать разную еду, закупаться одеждой и шмотом любимых произведений, посещать интересные места, и всё рядом с ними, с родными мне людьми…

— Я забираю ноутбук.

Реальность ещё никогда не разрушала иллюзии так жестоко. Я откинула одеяло и уставилась на папу, уходящего с моим ноутбуком под мышкой.

С моей жизнью.

Я не успела и не захотела подумать — я как можно быстрее выскочила с кровати, на ходу надела очки и вцепилась в ноутбук, вынудив отца остановиться.

— Что? — он дёрнулся так, что едва не въехал локтем в стекло серванта. — Ты это чего?

— Пожалуйста, папочка, не надо, — прошептала я. — Пожалуйста, я приму любое наказание, но не забирай ноутбук.

— Что? — вновь спросил он. — Ты что это? Ты что это, ты родному отцу дерзишь? Я все эти годы на производстве ради тебя пропахал, а ты дерзишь?!

— Да, прости, папочка, я виновата, я очень-очень виновата, но не забирай ноутбук, пожалуйста, там моя жизнь…

— Твоя жизнь? — мои бормотания его не успокаивали. — Твоей жизнью должна быть забота о нас, как мы о тебе заботились! А ты работу найти не можешь из-за ублюдских мультиков! Пока не найдёшь работу, пока не проработаешь хотя бы три месяца, ноутбук будет у нас!

— Нет, папа, пожалуйста…

— Я не понял, ты ещё и глухая стала? — он резко развернулся, дёрнул ноутбук на себя и больно схватил меня за руку. — Мне что, опять тебе руку дверью прищемить, чтобы ты поняла? В этом доме я хозяин, и всё будет так, как я сказал!

— Да заткнитесь вы уже! — теперь я услышала бабушку. Та, разумеется, не поможет, её никогда не интересовало, что со мной происходит. Папа скривился и толкнул меня на сервант, я пошатнулась, схватилась за стеклянную дверцу — но всё равно упала.

Вместе с дверцей.

Стекло укоряющим звоном рассыпалось по ковру, и папа даже отшатнулся.

— Ну ты совсем, теперь… — он осёкся, когда увидел, что я встаю с зажатым в руке длинным осколком.

Я не знала, что я чувствовала. Я лишь видела, что единственное окно в мир, где хорошо, уносят. И если унесут, то у меня не будет жизни.

— Отдай. Мне. Ноутбук.

Отец вновь отшатнулся.

А затем бросил ноутбук на пол.

Я даже броситься поймать не смогла, настолько парализовало. Он стукнулся с глухим ударом, ноутбуки не остаются нормальными после таких звуков. Мой милый, чёрный ноутбук, проживший со мной столько лет… сколько раз он дарил мне радость, возможность думать, не бояться, планировать, продолжать надеяться… сколько раз я чистила его от занесённых родителями вирусов… сколько времени провела за ним, забывая о том, что реальный мир существует… и теперь он лежит, и неизвестно, что с ним, и можно ли что-то восстановить, что-то вернуть…

Папа схватил меня за горло, и у него было точно такое же лицо, как когда я посмела ему дерзить и моя левая рука перестала быть нормальной.

— Больше никаких пиндосских мультиков! Больше никакого ёбаного Интернета! Завтра найду тебе мужа, в кого тыкну, с тем и будешь жить, поняла?!! — он начал брызгать слюной. — Совсем распустились, ишь до чего дошли, дочь либералкой поганой растёт! Жизнь у неё не в семье, а в ноутбуке, видишь ли! Смотрит там всякий навальных, позором для семьи растёт, завтра же замуж, раз работу найти не можешь, найду такого, что научит уму-разуму…

Он захрипел. За горло он меня схватил сразу обеими руками, и потому не сумел отреагировать, когда я подняла руку с осколком стекла и ударила его в шею.