Четыре грани финала (СИ)

— Это так странно, ощущать себя вымышленным персонажем, — сказала она, слегка повернувшись боком. — И ведь я даже не могу сказать, что вот с такой-то точки обо мне точно можно писать книгу. Я ведь просто жила, а потом просто поняла, что обладала силой, вокруг меня появились необычные люди и совсем не люди, но я не могу сказать, что происходило что-то конкретное. Никаких кульминаций, клиффхэнгеров, победы добра над злом, не было чувства, что я нахожусь во втором или третьем акте действия. И сейчас, когда я обо всём этом вспоминаю, я тоже не ощущаю себя героиней даже заднего плана. Я понимаю, что это звучит дико, когда вокруг ходят эсперы, волшебники, люди из будущего и инопланетяне, — она тихо засмеялась. — Но их наличие не делает книгу фантастикой, и даже саму книгу не делает. Я ведь не ошибаюсь?

Я хотела сказать, что она ошибается. Возможно, удалось бы запутать, сбить с толку. Но вместо этого произнесла:

— Не ошибаетесь. Для меня вы были вымышленным персонажем.

Стоп, что? Зачем я это говорю?

— Знаете… это даже немного страшно, — Сасаки опять повернулась ко мне. — Общаться с человеком, который может так много обо мне знать. В том числе что-то действительно постыдное. Если смотреть на современных японских авторов, по чьим работам создают аниме, то я вполне могла свалиться с лестницы и продемонстрировать нижнее белье, а вы сейчас вспомнить этот кадр. Даже то, что вы девушка, не отменяет позор.

— Вы не падали с лестницы и не показывали бельё. Аниме-экранизация до вас не добралась. И я не так уж много о вас знаю… повествование шло от лица Кёна, — серьёзно, зачем я это говорю?

— Не добралась? Печально. И от лица Кёна… — Сасаки задумчиво улыбнулась, слегка склонилась. — Да. Да, Кён отличный вариант для главного героя. Единственный, я бы сказала. Надеюсь, у нас с ним всё хорошо. Где именно у вас всё закончилось?

— После того, как Фудзивара и Суо Куё пытались убить Харухи, — мой язык, что происходит?!

— А, когда реальность разделилась надвое, — Сасаки понимающе закивала. — Получается, сейчас для меня идёт пост-канон и каких-то ограничений нет.

— Ограничений на что? — она не злодейка, но мне всё меньше нравится её присутствие. Возможно, инопланетянка Суо Куё не только переводит, но и запрещает мне молчать либо лгать.

— Ой. Вы меня боитесь? — Сасаки как-то встревожилась. — Вы думаете, что я поддерживаю то, что творили Фудзивара с Суо Куё? Я это нисколько не поддерживаю, но они мои друзья. Не знаю, поймёте ли вы это…

— Понимаю, — на деле не очень. Они хотели убить человека, и дружить с ними нельзя. Убийцы не заслуживают такого.

— Хорошо, — улыбнулась она. — Простите, если всё настолько сбивчиво. Когда я попросила перенести меня к вам, то не понимала, что именно скажу. Не каждый день встречаются живой человек и персонаж произведения, понимающие, кто они такие. Но одну вещь нам абсолютно точно необходимо обсудить.

Сасаки повернулась прямо ко мне, и её улыбка как-то дрогнула.

— Я хотела бы знать, как вы относитесь к инициативе «Энтерпрайз» по уничтожению нашего прошлого?

— Уничтожению?

— Да. Они хотят запретить все религии и политические движения, существующие на нашей планете, запретить их пропаганду и само упоминание. Включая упоминание в художественных произведениях.

— А те, что уже были…

— Фигуральное сжигание на огромном костре.

Я сглотнула. Сасаки никогда не была лгуньей или интриганкой, скорее наоборот. И если она говорит правду… да, именно это ведь звучало в беседах, что во избежание вмешательства Харухи необходимо было изменить мир, сделать его лучше. Но подождите…

— Мне говорили про нечто подобное, но я ведь понимала так, что оно уже сделано? Ещё до того, как ваш канон закончился, грубо говоря?

— Да, и сейчас я это понимаю, — кивнула Сасаки. — Суо Куё говорит, что в моей реальности мир действительно избавился от угрозы войн и стал значительно приятнее. Но тогда и ничего подобного не происходило, государства просто держали на поводке системой кнутов и пряников, если вы позволите, — она мягко хихикнула. — Ни о какой цензуре и массовых ограничениях и речи не шло. А тут же предполагают именно полное уничтожение нашей памяти о прошлом.

В это было трудно поверить. Тома, Микото, Дамблдор, Мордевольт, Человек-Паук, Нагато… все они просто так согласились с подобными мерами, согласились с… тиранией, можно сказать.

А что если и теперь я…

***

Я могла объяснить всю свою нелюдимость тем, что попросту была чужой для всех. И это чужеродность проявлялась ещё и в том, что я никак не могла найти свой уголок.

Казалось, все вокруг состояли в той или иной религиозной либо политической группе — обычно сразу в нескольких. Все и в реальной жизни, и в интернете. И все требовали, чтобы присоединяющиеся к их группе соблюдали определённые догматы, не смея их даже пробовать оспаривать.