Четыре имперца и исаламири (СИ)

— Нет проблем, стыкуйтесь! — весело откликнулся Трасс, проявляя при этом настоящее чисское гостеприимство. — Мне бабушка большущий контейнер пончиков с собой напекла. Приходите чай пить!

Съемки «Изгоя 1»

На съемочной площадке планеты Венера, закиданной кучей реквизита вперемешку с нереально гигантским количеством белых Плащей, имперцев и чисса встретил…

— Это не Гарет Бэйл… — раздосадовался Парк, спрятав блокнот и маркер, приготовленные для автографной охоты.

— Всем салют! Я — Гарет Эдвардс, режиссер этого бардака, — представился человек. — А вы, должно быть, новая массовка.

— Миттʼрасʼсафис! — поклонился чисс, и видя, что человек не вкурил в набор букв, составляющих его простое имя, тут же поправился. — Трасс! Победитель слепых прослушиваний.

— Ааа! Голос имперского дроида! Давно ждем! — обрадовался Эдвардс. — Вон, видишь, там в уголке звуковики выпивают. Тебе к ним!

Трасс сделал болезненную гримасу, вспоминая, как они с братишкой Трауном во время празднованиям Нового года стреляли из рогатки эвоками в пьяных инквизиторов, которые искренне полагали, что так теперь проявляется белая горячка у адептов Силы.

— Я Косой, номер Т-1000, из «Кулака Вейдера»! — гордо рапортовал штурмовик, вытянувшись по стойке смирно и не снимая шлем, потому что в резюме он намеренно не стал указывать, что является твиʼлеком.

— Не знаю, что такое «Кулак Вейдера». Наверное, что-то из неканона, — при этих словах режиссера, Косой непонимающе вытаращил глаза. — Но теперь ты будешь у товарища Кренника на побегушках… Эээ… В смысле будешь играть штурмовиков смерти. Иди к имиджмейкерам и получай новую бронечку.

— Капитан Восс Парк, Имперский флот… — начал Парк, полагая, что это произведет нужный эффект, и его маленькую роль немного расширят.

— Отставить «капитан»! — тут же выдал Эдвардс, сдирая с пластины знака отличия лишние, по его мнению, квадраты. — Будешь этим, как его…

— Энсином? — чуть не плача, пропищал Парк, отличник боевой подготовки, краснодипломник Имперской Академии, главный «ботаник» на курсе и выпускник сразу в звании коммандера, потому что кто-то в деканате перепутал пластины с рангами.

— Прапорщиком! — захохотал режиссер. — Шутка! До прапорщика тебе надо прибавить килограммов -цать и живот вырастить!

Капитан, который за две секунды был понижен до энсина, не на шутку испугался. Последние несколько месяцев он упорно бегал в длинные изнурительные марш-броски с агентом Калласом в алкогольные магазины, что помогало поддерживать спортивную форму, и совершенно не желал приобретать пузо.

— Так, иди, вон к повстанцам. Познакомься с ними что ли? — Эдвардс явно был расстроен, что имперец не понял его гениальной шутки, но, заметив знакомое лицо, прикрытое ковбойской шляпой, шныряющее между картонными ногами АТ-АСТ, в ужасе взревел. — Кто-нибудь, выгоните Дэйва Филони со съемочной площадки! Из-за того, что он подкладывал нам свой голимый сценарий, мы уже пять раз кино переснимали!

Через некоторое время Парк и Косой вновь встретились и решили погулять и осмотреться в этом жутко интересном месте. Услышав громкие болезненные крики, имперцы вломились в большое помещение, отдаленно напоминающее тренировочный зал. Там они увидели дрожащего Чиррута Имве со здоровенным посохом в зубах, опасливо отползающего на четвереньках подальше от… губернатора Прайс!

— Аринда, ты ли это? — удивился Парк.

— Сидеть! — скомандовала Прайс Чирруту и, сделав в воздухе наикрутейший кунг-фушный пируэт, резко повернулась к имперцам. — О, приветики, траунисты!

— Госпожа губернатор, а что вы тут делаете? — Косой, облаченный во внушительную черную броню штурмовика смерти, опасливо выглядывал из-за спины Парка.

— Да, так… — губернатор застенчиво поковыряла носком пол. — Эдвардс попросил над сценами с рукопашным боем поработать. Вот пытаюсь выучить этого дрища. Представляете, он только сегодня первый раз в жизни боевой посох в руки взял!

— С-с-сила т-т-течет во мне… И я е-е-един с С-с-силой!.. — мямлил Чиррут, открещиваясь от сурового мастера боевых искусств, коим являлась Прайс.

— Так, падаван Имве! — строго обратилась к нему тренер. — Текст свой бессмысленный будешь перед очередным дублем повторять! Понял? — она посмотрела на Парка и Косого, сделав ну ооочень деловое лицо. — А вы идите! Идите и не мешайте!

Имперцы опасливо выскользнули наружу, успев заметить, как Аринда Прайс легким движением мизинца правой ноги сделала подсечку, и Чиррут Имве с криком «Мама!» рухнул на пол, получив по мягкому месту своей же палочкой.

Свернув в очередной коридор, они наткнулись на нетрезвого композитора со скрипкой, пытающегося играть и петь одновременно:

— Тааа-тааа-та-та-та-тааааа… Таааа… Та-та-та-тааааа!..

— Пилик-пилик-пиииилик! — отвечала ему скрипка с одной единственной целой не порвавшейся струной.

— Всё! Ты уволен, Уильямс! — закричал выпрыгнувший из ниоткуда режиссер Гарет Эдвардс. — Мы найдем другого композитора! Трезвого и не пьющего!

— Это называется «деканонизация», — шепнул Парк на ухо Косому, наблюдая, как гениального Уильямса выносит охрана, отняв полусломанную скрипку.