Четыре касты. Кто вы?

Родился я в 1983 году в маленьком сибирском городке под названием Ачинск в Красноярском крае, праздновавшем в тот год своё 300-летие. Население его всего 120 тысяч, 80 % из которых – старики и дети. Моё первое воспоминание относится ко дню, в который меня везли из роддома. Родители говорят, что это невозможно, но когда я описывал погоду, маршрут, цвет автобуса и даже место, на котором сидела моя мама со мной на руках, всё сходилось. Мои родители хотя и относятся к касте воинов, но всю жизнь были обычными рабочими. Отец всю жизнь проработал электриком и, насколько я знаю, до сих пор не имеет высшего образования, что не мешает ему быть ВЕЛИКИМ человеком. Вы, наверное, спросите, чем же он так велик? Тем, что он мой отец.

Ему неоднократно предлагали руководящие должности, но он всегда отказывался. Когда я однажды спросил его почему, то он ответил, что не может обманывать людей.

– Ну не могу я заставлять людей работать, когда у них даже инвентаря необходимого нет.

Такой у меня отец. Любящий, справедливый и невероятно мудрый. Он обладает потрясающими ораторскими способностями, которые унаследовали я и мой брат. Мой старший брат, Александр, тоже гениальный человек. Самый что ни на есть воин. Но миролюбивый. Он никогда не участвовал в тех разборках «двор на двор». Ну вы помните эти 90-е. Однако несколько раз приходил домой сильно избитым. И насколько мне известно, всегда достойно держал удар.

Ну и конечно, я не могу не сказать о своей маме. Истинная мать, которая должна быть у каждого ребёнка. Она относится к такому типу женщин, которые управляют мужчинами. И хоть у нас дома всегда отец был главным, я видел, как мама умела грамотно направить семейное решение в нужное русло, причём так, что отец считал его собственным. Вероятно, именно эта способность позволила ей проработать на Ачинском НПЗ почти с самого его открытия. Сокращения, которым подвергались все, даже её начальники, всегда обходили её стороной. И какие бы образы святых мне ни навязывали, самая святая женщина для меня – моя мама.

Обычно про всяких знаменитостей пишут, что уже в детстве они отличались от всех детей. Я сколько ни смотрел передач – так про каждого говорят. Я же был не лучше других. Мои воспоминания из детского сада особо ничем не выделяются, хотя если бы во времена моего детства существовали грамотные психологи, то они, вероятно, смогли бы разглядеть во мне будущего идеолога. Вообще идеология – это прерогатива Магов. Они способны создать идеи, за которые будут воевать воины, которые будут продавать купцы и для воплощения которых будут пахать работники. Я никогда не был единогласным лидером, которому бы все подчинялись, но я всегда был приближен к ним, так сказать, был советником. И когда в детском садике мои ровесники уже проявляли характер и показывали воинские качества, я просто управлял всеми посредством идей. Например, как-то кинул идею, что мы будем черепашками ниндзя – и всё, теперь мы все черепашки ниндзя. Кто главный, кто решает? Не важно. Идея правит умами.

Но конечно, делал я всё спонтанно и неосознанно. И поскольку я родился в касте воинов, то моя судьба не заставила меня долго ждать. Видите ли, я завершал воинскую эволюцию и находился достаточно высоко. Поэтому я, как магнит, притягивал к себе людей, с которыми меньше всего хотел бы общаться. Я имею в виду агрессивно настроенных подростков. Как в любой стае, в школе или в армии, в любом месте скопления людей автоматически возникает иерархия. Таков наш мир, и с этим ничего не поделать. Моя воинская фиксация досталась мне по наследству от моих прошлых воплощений, но ребёнком я ничего этого не знал и не понимал, почему меня всегда проверяют на прочность.

Моё детство и юность с этой точки зрения являются парадоксальными. С одной стороны, меня окружали любящие родители, тепло и уют дома, но на улице я видел противоположную картину. Вымогательство, избиение, жёсткая уличная иерархия. Я вырос во дворе, где половина моих сверстников теперь либо сидят в тюрьмах, либо стали наркоманами или алкашами. Кого-то уже нет в живых. Наблюдая всё это, я не повторил путь этих людей, а они обладали в то время авторитетом на улицах. Самое странное в моём детстве то, что я не мог понять этих людей. Я никогда не был сторонником методов управления, основанных на грубой силе. Я всегда был за мир и всеми возможностями избегал драки. Мне реально было не понятно, зачем бить, если можно просто сказать. Данный эффект связан не с психической слабостью, а с постепенным переходом в касту Магов, у которых, как известно, врагов не существует. С одной стороны, такое добродушие позволило мне не скатиться до уровня быдла, но с другой – сыграло со мной злую шутку.