Четыре любовницы и ни одного классического СЛР (СИ)

У четы Валькевич долго не было детей. Сказались последствия аборта. Врачи разводили руками. Они оказались не в силах помочь. Когда Роза Григорьевна с Яном Владиславовичем уже отчаялись, случилось чудо. Едва отметив сорок второй день рождения, Роза Григорьевна стала мамой. Родился Марк. Их долгожданный и выстраданный единственный сын. А ведь к этому моменту их близнецам могло бы уже исполниться по девятнадцать лет. Да, в тот первый, роковой, раз Роза Григорьевна была беременна близнецами.

Валькевичи пребывали на седьмом небе от счастья. Жаль, только совместного времени им троим было отмеряно мало. За месяц до пятилетия Марка Ян Владиславович умер от инфаркта. Роза Григорьевна тогда чуть действительно не сошла с ума. Снова на помощь пришёл Владимир Львович, когда она сообщила ему скорбную весть. Он перевёз их с Марком обратно в родной город и всячески поддерживал. Ева знала, что Владимир Львович неоднократно делал предложение её свекрови, но всякий раз получал отказ. Роза Григорьевна считала для себя недопустимым выйти второй раз замуж. Почему? На этот счёт она не распространялась, а Ева не настаивала.

Вообще, идя знакомиться с матерью Марка, Ева чувствовала себя бредущей на эшафот. Причин не понравиться будущей свекрови было много. Во-первых, Ева была старше Марка на целых пять лет. На отношения двадцатилетнего парня и двадцатипятилетней «девушки», к тому же уже побывавшей замужем, многие смотрели неодобрительно. Во-вторых, Ева обладала достаточно яркой внешностью. Будучи от природы обладательницей огненно-красной шевелюры и роскошной фигуры, уплотнённой во всех стратегических местах «как надо», она вызывала инстинктивное отторжение у матерей своих парней и повышенный мужской интерес у их отцов, братьев, друзей. Вследствие чего на ней частенько высвечивалось клеймо «шалава», если не сказать ещё хуже. Предложи ей стать «серой мышкой», Ева бы ни на минуту не задумывалась. Слишком много бед от красоты от этой. В-третьих, из-за травм, полученных ещё во время первого брака, шансы у Евы на счастливое материнство были невелики. Марк пытался её успокоить, рассказав,что подростковом возрасте тяжело перенёс паротит, именуемый в народе «свинкой». И вероятность стать отцом у него практически нулевая. Но Еву продолжал беспокоить этот вопрос. Если с другой девушкой у Марка был хоть какой-то шанс, то с ней он стремительно приближался к нулю. И Ева в этом плане чувствовала себя неполноценной.

В общем, чем ближе они подходили к квартире Валькевичей, тем сильнее начинало её колотить.

На удивление Роза Григорьевна весьма тепло приняла Еву. Они мило пили чай весь вечер и напоследок будущая свекровь посоветовала почаще заглядывать в гости. Возвращаясь домой, Ева тщательно прокручивала в голове каждое мгновение встречи и анализировала, пытаясь найти подвох, но так ничего и не обнаружила. То же самое повторилось и во второй, и в третий визит. Ева любила Марка, но боялась любить. Вот такой парадокс. Ей казалось, что вот-вот и хрупкое счастье разлетится на мелкие осколки. Как уже было неоднократно. Это больно. Очень больно. И тяжело. После развода она несколько раз пыталась начать новые отношения, но ничего из этого не получилось. И когда она уже поставила на своей личной жизни жирный крест, на горизонте появился Марк. Несмотря на то, что ей на тот момент было всего двадцать три года, внутренне она ощущала себя старухой. И только этот влюблённый восемнадцатилетний мальчишка заставил её ожить, воспрянуть духом. Он ухаживал настойчиво, но при этом очень деликатно, словно чувствовал, насколько она переломана внутри. Несмотря на возраст, от него исходила такая мужская сила, чувствовался крепкий внутренний стержень. Полтора года Марк добивался её расположения, прежде чем Ева позволила себе разрушить крепостные стены собственноручно выстроенные ею когда-то. Именно с ним она впервые ощутила, что значит быть любимой женщиной и позволила дать волю своим чувствам. Но знакомство с потенциальной свекровью выбило её из колеи.

В конце концов, Ева не выдержала и одна приехала к Розе Григорьевне, чтобы поговорить. Она настолько перенервничала, что буквально с порога вывалила на будущую свекровь все свои аргументы насчёт того, почему не подходит Марку ни в качестве девушки, ни тем более в качестве жены. Роза Григорьевна удивила и в этот раз, предложив сперва чаю. Потом молча достала коллекционный коньяк и разлила по рюмкам.

— Евочка, зря ты так. Марку никто больше не нужен, кроме тебя. Я это в первую очередь не как мать говорю, а как человек, который два года внимательно наблюдал за ним. Поверь мне, это не юношеская влюблённость и даже не инстинкт охотника добыть редкий трофей, который не даётся в руки. Здесь глубокие чувства. Как мать, прежде всего хочу, чтобы мой ребёнок был счастлив. А с тобой он действительно счастлив. Я бы приняла тебя любой: хоть кривой, хоть косой, хоть однорукой, хоть полупараличной… Любой. Видеть сияющие глаза своего сына дорогого стоит.

Ева опустила голову и прошептала:

— Я — хромая…