Четыре любви маршала Жукова. Любовь как бой

— Ну, смотри, я сделаю так, что ты никогда не будешь унтер-офицером!..

В июне подходил конец учебы и должны были начаться экзамены. По существовавшему порядку лучший в учебной команде получал при выпуске звание младшего унтер-офицера, а остальные выпускались из команды вице-унтер-офицерами, то есть кандидатами на унтер-офицерское звание. Никто не сомневался, что Егор должен был быть первым и обязательно получить при выпуске звание младшего унтер-офицера, а затем вакантное место отделенного командира.

Какая же была для всех неожиданность, когда за две недели до выпуска Егору перед строем объявили об отчислении из команды за недисциплинированность и нелояльное отношение к непосредственному начальству. Всем было ясно, что Четыре с половиной решил свести счеты. Но делать было нечего.

Помощь пришла совершенно неожиданно. Во взводе проходил подготовку вольноопределяющийся Скорино, брат заместителя командира эскадрона, где Егор проходил службу до учебной команды. Он очень плохо учился и не любил военное дело, но был приятный и общительный человек, и его побаивался даже наш Четыре с половиной. Скорино тут же пошел к начальнику учебной команды и доложил о несправедливом отношении.

Начальник команды приказал вызвать Егора, который порядком перетрусил, так как до этого никогда не разговаривал с офицерами. «Ну, думаю, пропал! Видимо, дисциплинарного батальона не миновать», — вспоминал он впоследствии.

Начальника команды солдаты знали мало. Слышали, что офицерское звание он получил за храбрость и был награжден почти полным бантом Георгиевских крестов. До войны он служил где-то в уланском полку вахмистром сверхсрочной службы. Видели его иногда только на вечерних поверках, говорили, что он болеет после тяжелого ранения.

Оказалось, что это человек с мягкими и теплыми глазами.

— Ну что, солдат, в службе не везет? — спросил он и указал Егору на стул.

Егор стоял и боялся присесть.

— Садись, садись, не бойся!.. Ты, кажется, москвич?

— Так точно, ваше благородие, — ответил Егор, стараясь произнести каждое слово как можно более громко и четко.

— Я ведь тоже москвич, работал до службы в Марьиной роще, по специальности краснодеревщик. Да вот застрял на военной службе, и теперь, видимо, придется посвятить себя военному делу, — мягко произнес он. Потом помолчал и добавил: — Вот что, солдат, на тебя поступила плохая характеристика. Пишут, что ты за четыре месяца обучения имеешь десяток взысканий и называешь своего взводного командира «шкурой» и прочими нехорошими словами. Так ли это?

— Да, ваше благородие, — ответил Егор. — Но одно могу доложить, что всякий на моем месте вел бы себя так же.

И Егор рассказал ему правдиво все, как было.

Офицер внимательно выслушал и сказал:

— Иди во взвод, готовься к экзаменам.

Егор был доволен тем, что так хорошо все кончилось. Однако при выпуске ему не дали первенства и он был выпущен из учебной команды наравне со всеми в звании вице-унтер-офицера.

В августе из полка пришел приказ о направлении окончивших учебную команду по маршевым эскадронам. Группу в пятнадцать человек приказано было отправить прямо на фронт — в 10-ю кавалерийскую дивизию. Там был и Егор.

Когда читали список перед строем команды, Четыре с половиной улыбался, давая понять, что от него зависит судьба каждого. Потом ребят накормили праздничным обедом и приказали собираться на погрузку. Взяв свои вещевые мешки, солдаты пошли на место построения фронтовой команды, а через несколько часов эшелон отправился в сторону Харькова.

Ехали очень долго, часами простаивая на разъездах, так как шла переброска на фронт какой-то пехотной дивизии. С фронта везли тяжелораненых, и санитарные поезда также стояли, пропуская эшелоны на фронт. От раненых многое узнали, и в первую очередь то, что наши войска очень плохо вооружены. Высший командный состав пользуется дурной репутацией, и среди солдат широко распространено мнение, что в верховном командовании сидят изменники, подкупленные немцами. Кормят солдат плохо. Эти известия с фронта действовали угнетающе, и ребята молча расходились по вагонам.

Высадились в районе Каменец-Подольска. Одновременно выгрузили и маршевое пополнение для 10-го гусарского Ингерманландского полка и около сотни лошадей для нашего 10-го драгунского Новгородского полка со всей положенной амуницией. Когда разгрузка подходила к концу, раздался сигнал воздушной тревоги. Все быстро укрылись, кто где мог. Самолет-разведчик противника покружился над нами и ушел на запад, сбросив несколько небольших бомб. Был убит солдат и ранено пять лошадей.

Это было первое боевое крещение. Из района выгрузки все пополнение походным порядком было направлено на реку Днестр, где в это время дивизия Егора стояла в резерве Юго-Западного фронта.

Прибыв в часть, ребята узнали, что Румыния объявила войну Германии и будет воевать на стороне русских против немцев. Ходили слухи, что дивизия должна в скором времени выступить непосредственно на фронт, но на какой именно участок, никто не знал.