Четыре логиста и собака

Варяг так и не врубился, зачем чуть не перед самым выходом командир распорядился в условиях полной секретности покупать нетабельную машину, причем протестировать предварительно, сможет ли она поднять три тонны груза, и прибыть с ней на один из самых опасных участков на линии разделения. Но Шульга — начальник, а Назгул — мозговой центр. Им работать, им виднее.

Впрочем, если мозгой раскинуть, вариантов не так уж много. То ли мужики решили, чтоб два раза не вставать, по дороге какой-то сепарский архив подломить, то ли собрались приволочь очередную мокшанскую вундервафлю для СБУ-шников как вещдок для Гааги. Впрочем, в СБУ таких вещдоков — российского оружия, которое ни при каких обстоятельствах кроме прямой военной поддержки не могло появиться в “армейских корпусах” сепаратистов — уже накоплено столько, что впору батальон ими вооружать. А вот до Гааги как до Луны раком…

Варяг отвлекся от пустых рассуждений, оценил временные рамки. До рассвета примерно четверть часа. Потом еще интервал до девяти ноль-ноль, когда «на работу» выйдут мониторинговые группы ОБСЕ. В их присутствии обе стороны без особой необходимости стараются не стрелять — мало ли что эти бюрократы в своих протоколах потом напишут.

Главное — проскочить несколько сотен метров до автобазы, там есть где машину спрятать. Ну а потом, когда он доберется до точки, пусть уж Шульга решает.

Рация “Харрис” приняла текстовое сообщение — это залегшие в секрете разведчики доложились, что “Спринтер” пересек условную линию, на которую они выдвинулись около часа назад.

Варяг снизил скорость, лавируя меж развалин, укрылся за стенами какого-то цеха, переключился на другой канал.

— Робин, Девятке!

— На связи!

Позывной “Робин” был у старшего группы, которая с вечера зашла в посадку между Авдеевкой и фильтровальной станцией, “Девяткой” для приданного разведвзвода был, соответственно, сам Варяг.

— Доложи готовность!

— По команде.

— Даю отсчет! Семь, шесть …

На «ноль»… метрах в восьмистах к северу, ближе к нашим позициям, послышался характерный звук разрыва мины, а через пару секунд второй. Это был план “Б”, который принадлежал самому Варягу — разведчики подорвали закладку, имитируя сепарский артобстрел. Варяг переключился на канал связи тактической группы. Там уже вовсю шло веселье.

— Апостол, Забою! Валят по нашим позициям! “Васильками”. Координата… Разрешите ответить? — задорно ревел комбат.

— Забой, Апостолу! Накрывай! — матерились с КП бригады.

Командно-наблюдательный пункт батальонной группы сработал быстро и четко, как хорошо отрегулированные часы. Почти без паузы откуда-то из-за спины послышалась серия деловитых хлопков — ожила наша минометная батарея.

— Апостол, Забою! Ответку дали.

— Добро! Будут продолжать — засекайте вспышки!

Сепары, видать и без того накрученные вчерашним шухером в Донецке, на непонятную активность ответили своим «главным калибром» — батареей неконвенционных стодвадцатимиллиметровых минометов, которые, согласно разведданным, они прятали за высоткой. Варяг ухмыльнулся: для наших это в корне меняет дело — теперь можно и под протоколы ОБСЕ поработать.

На бригадном КП мыслили точно так же. Не прошло и пяти минут, как в воздухе засвистели снаряды. Дальность прицельной стрельбы гаубицы Д-30 — около пятнадцати кеме. С подготовленных позиций пристрелянные цели обычно накрывают с первого раза.

Ну что же, минут пять, пока все не опомнятся, у него есть. Пора!

Варяг хлопнул массивной дверью, закрыл засов — стандартные замки не держали бронеплиту и трехсантиметровой толщины стекла. Хорошо обслуженная машина заурчала с пол-оборота. Врубил передачу, нажал на газ. Вылетел на дорогу. Уже на ходу дал команду разведчикам:

— На исходную!

За высоткой хорошо громыхнуло.

— Чистое попадание! — доложила артразведка. — Они и с позиций уйти не успели…

“Спринтер” подпрыгивал на разбитом асфальте. Варяг мчался, объезжая воронки и моля бога, чтобы этой ночью, невзирая на плотное наблюдение, здесь не заложили новые мины…

До точки, судя по навигатору, оставалось метров сто пятьдесят, когда таки прилетело. То ли “Спринтер” засекли сепарские наблюдатели, то ли просто решили отработать на всякий случай, чтобы у нас на ВОПе ушки прижали — дали серию.

Первая мина бахнула за развалинами метрах в пятидесяти. Вторая ближе, в двадцати-тридцати, по борту сыпануло осколками. Варяг понизил передачу и втопил газ. Движок в три и восемь кубов взревел, тяжелый инкассатор начал увеличивать скорость.

По навигатору до автопарка оставалось сто десять метров, когда третья мина легла справа по курсу. “Спринтер” качнуло, новая серия осколков оставила на бронестекле лишь царапины.

Корпус выдержал, что с ним станется, а вот колесам, похоже, не повезло — резина на них самая обыкновенная. Инкассаторский бус осел, нырнул вправо и начал заваливаться набок.

3. Городецкий