Четыре месяца темноты

После они учились парить, перепрыгивая с ветки на ветку. Чтобы освоить этот навык, потребовалось, чтобы одна полная луна сменила другую. Весь месяц они двигались по спирали, от ствола к кончикам веток и обратно, сверху вниз. Изучая дерево, они ловили насекомых, но еду им все еще приносили родители. Братья слишком рисковали: едва научившись парить, они нарушали спираль и, соревнуясь друг с другом, порой перепрыгивали на ветки, располагающиеся слишком далеко друг от друга. «Когда-нибудь это убьет их», – думала она, последовательно выполняя спираль. Ей еще не забылся брат, выпавший из гнезда.

Однажды, когда она была внизу, два ее брата разыгрались в листве и не успели оповестить ее о приближении хищника. Это могло стоить ей жизни, если бы охотник не был толстым лохматым котом. Когда она вспорхнула на нижнюю ветку, он неумело повис на стволе с перекошенной от злобы мордой. Этот – слишком давно с двуногими. Слишком медлителен.

Первый полет был прекрасен. Но как сложно было повторять движения отца, а еще сложнее – следовать за ним. Ей хотелось свободно полетать по небу, словно черная стрела.

В первый раз они благополучно вернулись в гнездо, и даже братья не сбились с курса. Но во второй и в третий раз искушение свернуть в сторону стало еще сильнее.

За свой стремительный полет маленькая ворона получила имя.

Однажды братья нашли на земле куриную кость и затеяли с ней игру прямо над головами двуногих.

Они устроили это представление затем, чтобы стая посчитала их бесстрашными и одного из них выбрала вожаком.

Но Черная Стрела знала, что никто не выбирает вожаков-глупцов. Во всяком случае, среди ворон. Такая игра претит главному правилу: к людям нельзя приближаться ближе, чем на бросок камня.

Случайно братья выронили кость, и она оказалась у женщины из племени двуногих.

Зачем она взяла ее себе, Черная Стрела так и не узнала, но спустя какое-то время кость снова была выброшена на лужайку, и братья, подхватив ее, понеслись по небу в безумном танце. Мать кричала на них из гнезда. На соседней крыше недовольно ворчал отец.

Братья взмывали вверх, затем разжимали пальцы и наперегонки неслись за падающей добычей.

Черная Стрела кричала, чтобы они бросили свою игрушку!

Но, заигравшись, братья не заметили, как оказались на дороге, полной гремящих чудовищ. Не желая уступать друг другу, молодые вороны вцепились в кость.

И тогда произошло самое страшное.

Со скоростью, на которую не была способна птица, в них врезался грозный железный зверь со сверкающими глазницами, перемалывая их перья, кости и жилы.

Спасайтесь, спасайтесь! Улицу залил вороний грай. Но то, что на камне, – разве это ее братья?! Охотники?! Нет. Там только чья-то добыча. Заколдованная кость превратила живое в себе подобное…

Еще один лунный месяц сменился. Со стороны реки задули холодные ветры.

Черная Стрела осталась одна с родителями в гнезде.

Как-то утром она увидела, как маленькие двуногие шли, держась за руки, в каменный дом с большими окнами. Они держали пестрые цветы и щебетали, словно встревоженные дрозды. Она повернула голову и посмотрела на мать, а та клювом разгладила ей перья на воротнике, как будто говоря этим: двуногие тоже учатся у старших, но это занимает у них куда больше времени.

В последний солнечный день отец, хлопая черными крыльями, прилетел к гнезду. Она открыла клюв, и он вложил туда что-то твердое. Языком молодая ворона нащупала круглый камешек. Это значило только одно: она стала взрослой. Наступило время покинуть гнездо.

Илья Кротов

В школьной рекреации стояло старое пианино. Цвет – шоколадный, педали – две.

Жизнь пианино медленно приближалась к концу.

Ни один из его родственников, будь то изящный «Чиппендейл» или сверкающий «Пегас», не пережил того разнообразия применений, какие выпали «Красному Октябрю». В раю музыкальных инструментов ему будет что рассказать домре и контрабасу.

Например, по утрам на инструменте играли «Собачий вальс», по вечерам – Баха и Моцарта. Ничто, однако, не исполняли так часто, как импровизации: бессмысленные и беспощадные.

Сидя на пианино, ели мороженое и сосиски в тесте. На лакированную, когда-то гладкую поверхность проливали сок и лимонад. По ней царапали гвоздем и монеткой, в нее тыкали ручкой, на заднюю стенку прилепляли жвачку. С высоты пианино на спор делали сальто, в него тысячи раз врезались комки детских тел, состоящие из визга, восторга и безумства.

Пятнадцатого сентября 2002 года в него врезался Сережа Зойтберг, весящий в свои четырнадцать девяносто два килограмма. Изображая ласточку, он не заметил, как отказали рулевые перья, проломил боковую стенку и оставил в дыре детскую непосредственность, деньги родителей, последние остатки ума и юношеские мечты о полете.

Шестнадцатого января 2010-го Сашенька Чуксина из начальных классов со старанием выковыряла белую клавишу, найдя звучавшую ноту лучшей на свете. До сих пор девочка хранит похищенный артефакт в бабушкиной шкатулке.