Четыре мушкетёра (сборник)

Наконец рубашка достигла такой кондиции, когда уже не прилипала к телу. Вартанян мигом оделся и пулей вылетел из дома. Через считанные минуты он звонил в квартиру Короля — складывалось впечатление, что в городе по такому случаю появились такси, работающие на быстрых нейтронах.

Открыла ему Катя, которую он принялся тут же целовать с присущей ему работоспособностью. Но она увернулась и опасливо показала на дверь гостиной: там раздавалось множество весёлых, возбуждённых голосов.

Анна Леопольдовна вышла в прихожую с криком:

— Где он? Вот он!

У Вартаняна аж захватило дух от такой красоты. Перья над головой, меха, шелка и бриллианты напоминали что-то сказочное.

— Дорогой вы мой! — сказала Анна Леопольдовна, обняла Вартаняна одной рукой, держа в другой мундштук с сигаретой, и прикоснулась щекой к его щеке. — Всегда в вашем распоряжении. — Она томно глядела в глаза Вартаняну. — Если вам будет нужна моя помощь, то всегда, всегда…

— Спасибо, — прошептал Вартанян.

Анна Леопольдовна посмотрела на него внимательно, потом порылась в сумочке и протянула что-то.

— У вас глубокие глаза, юноша, — сказала Анна Леопольдовна, — и вы должны любить прекрасное. Сходите со своей девочкой. Это два билета на Мерлезонский балет.

— Спасибо, — едва вымолвил Вартанян, и Анна Леопольдовна тут же удалилась. — А что это? — обратился он к «девочке», каковой в данном случае была Катя Бонасеева.

— Дурашка, — мрачно рассмеялась она, — в Москву приехал балет из Франции. Билеты по четвертаку идут. А теперь поезжай домой и жди меня, я скоро вернусь.

И, шлёпнув слегка Вартаняна пальчиками по губам, Катя Бонасеева пошла, раскачиваясь, из прихожей, разочарованно думая о потерянных трёхстах рублях. «Ну, хоть балет…» Она умела себя утешить.

Глава 19 Свидание

На другой день Бонасеев уезжал на курорт. Катя должна была приехать к нему через два дня.

С утра в квартире шли сборы, во время которых Вартанян сидел у себя в комнате и ежеминутно подносил к уху часы, очевидно, беспокоясь, как бы профессор не опоздал на поезд. Но профессор никогда не опаздывал: он точно вовремя ушёл, то есть тогда, когда Вартанян уже готов был швырнуть часы о стенку.

Как только за профессором захлопнулась входная дверь, Вартанян сорвался с дивана, как с низкого старта, и помчался искать Катю. Он нашёл её в гостиной и принялся целовать с настойчивостью, наблюдаемой в природе в процессе стихийных бедствий.

— Да подожди же ты, нетерпеливый, — вырываясь, говорила Катя. — Давай устроим сначала пир в честь твоего возвращения. Пойми, всё должно быть красиво. Я сейчас всё приготовлю, а ты сбегай купи хорошего вина.

Вартанян побежал за вином, а Бонасеева принялась хлопотать на кухне. Вскоре он вернулся, и через полчаса они уже сидели за хорошо сервированным столом и поднимали первый бокал за его счастливое возвращение.

Потом был второй тост, потом раздался телефонный звонок в его комнате, и он побежал туда.

— Ну ты, Вартанян, вообще! — прозвучал в трубке голос Планшеева. — Приехал и молчишь. Как ты добрался? — спросил он, не уточняя, туда или обратно. — У меня к тебе только одна просьба: не сердись на Атасова. Это такой человек, на которого грех сердиться. Просто ты его пока плохо знаешь и поэтому недооцениваешь…

— Так я и не сержусь, — попробовал свернуть разговор Вартанян.

— Вот и молодец! — закричал Планшеев. — Узнаю тебя. Ты мужчина что надо. Даю прощальный гудок! — И он положил трубку.

Вартанян пришёл в гостиную, и они с Катей подняли бокалы за дружбу. Но в это время опять послышался звонок в его комнате, и он помчался к телефону.

— Между прочим, бросать друзей на вокзале — это не лучший способ прекратить с ними всякие отношения, — раздался в трубке голос Порточенко. — Но дело не в этом. Я тебя очень прошу: не держи зла на Арамича. А? Понимаешь, просто не повезло ему тогда. Он так хотел лететь в Одессу!

— Я и не сержусь, — заверил Порточенко Вартанян.

— Ну и ладно, тогда и я на тебя тоже. Пока.

Вартанян опять вернулся в гостиную. Но Кати там уже не было. Она задумчиво ходила по спальне. Вартанян вошёл, обнял Катю и начал покрывать поцелуями её губы, щёки, шею. Но опять раздался телефонный звонок, и он побежал в свою комнату.

— Здравствуйте, мой юный друг. — Звонил Арамич. — Я рад слышать ваш голос хотя бы по телефону. Какие ощущения после полёта?

— Всё нормально, — ответил Вартанян.

— Тогда маленькая просьба. Я бы даже сказал — совет.

— Я слушаю.

— Я не советую сердиться на Планшеева. Не потому, что он этого не заслуживает, нет, скорее, потому, что это всё равно бесполезно.

— Я и не сержусь.

— Я очень рад за вас обоих. До свидания.

Когда Вартанян вернулся в спальню, Катя, как открытая книга, ждала его на том месте, где он закончил читать. Он подошёл к ней, и его руки ласково ощутили всю её, но опять зазвонил телефон.