Четыре оклика судьбы

Если бы кто-нибудь несколько лет назад сказал Антонине, что она в зрелом и весьма разумном возрасте примет крещение, покается в прежних грехах, и даже будет ходить по воскресеньям в церковь, она рассмеялась бы этому человеку в лицо! Santa subito, «святая сейчас» – это не про нее. Но, тем не менее, все, чем она в эти дни дорожила, это возможностью время от времени приходить в храм, смотреть на тихо мерцающие свечи, слушать певчих и воспарять душой куда-то в горние заоблачные дали. И это никакого отношения к религии не имело. Чего-то ей недоставало, а чего? Она не знала…

…«Обо мне и молиться не стоит и, уйдя, оглянуться назад, черный ветер меня успокоит, веселит золотой листопад», – повторяла она в такт чавкающим шагам, стихи Анны Ахматовой. Чего ей не хватает? Здоровья, уверенности, душевного комфорта? Единства души и разума? Вроде бы никаких печалей на душе не было, никаких неприятных событий накануне не происходило, но неожиданное и необъяснимое тревожное чувство не исчезало. Неожиданное и необъяснимое. Интервенция негатива. Словно вброс отрицательной энергии, предчувствие чего-то неотвратимого вселилось в нее. Может, оттолкнулась она от прежней жизни, как отталкиваются друг от друга одинаковые заряды, и зависла между прошлым и будущим. Без опоры. Без цели. Даже молитва не помогла…

Вот сейчас она придет домой, поставит чайку, отогреется, и все будет хорошо…

Внезапно земля ушла у нее из-под ног, сердце рванулось к подбородку, а сама она с ужасом в одно мгновение поняла, что летит куда-то вниз. Не успев ни выругаться, ни помолиться, Антонина шмякнулась в преисподнюю. И сразу же левую ногу пронзила острая боль.

– Проклятье, – вырвалось у нее резкое слово. Она застонала, пытаясь глубоким вздохом заглушить горячо разлившуюся в ноге болевую волну.

Темнота предательски окружила ее. Сразу стало понятным выражение: «хоть глаз выколи». Она запаниковала, осознав, что произошло. Свалилась в открытый люк! Капец!

Вязкая, липкая волна страха вползала в каждую клетку мозга. Тело, неудобно поместившееся в тесном пространстве, сковало ужасом. Глаза пытались хоть что-то разглядеть. Куда она попала? Как так? Вот раззява! Ничего себе яма! Глаза тщетно пытались увидеть хоть что-нибудь там, где должно было находиться небо. Неба не было. Только чернота вокруг. Мысли метались – это что? Ее могилка, на которую никто не придет? Не поплачет, не возложит цветочки! Испытание на стойкость и мужество? Мучительная и медленная смерть? Антонина потрогала плечи и голову. Голова вроде бы держалась на плечах! Слава богу! Значит, она не лишилась возможности соображать! Надо расслабиться! Глубоко вздохнуть, унять страх! Она пошевелила ушибленной ногой, кажется, не сломана, связку, наверно, потянула, – и прислушалась. Весело сейчас было бы обнаружить, что она не одна в этой жуткой яме. Если тут водятся крысы, то через недельку, другую, когда, наконец, ее хватятся и начнут искать, здесь смогут найти только покалеченное и обглоданное крысами тело. Мудрецы говорят, что смерть торжественна и прекрасна, но, судя по всему, к ней это не имеет никакого отношения. Ее смерть будет отвратительна и ужасна!

Она осторожно ощупала пространство вокруг себя. В яме было тесно, но сухо. Дождь, прошедший накануне, почти не подмочил дно. Тогда еще крышка люка была, наверно, на месте. Утешило, что люк не соединялся со сточной канавой. Все-таки не самая худшая в мире камера заключения!

Она прикинула – до поверхности земли было метра два с половиной. Сама не выберется. Это точно! Не за что ухватиться. Снаружи не доносилось ни звука. Словно она находилась между мирами, уже не здесь, но еще и не в параллельном мире, а в мрачном туннеле, ведущем в пресловутый ад. Ад у каждого свой. Ей Господь отвел глубокую яму. Хочешь покоя и одиночества? Пожалуйста! Устала от суеты и людей? Получай! Вот чего тебе недоставало!

Боль в ноге стала нестерпимой. Антонина ощупала лодыжку. Завтра нога распухнет, тесный сапог пережмет кровеносные сосуды. И – гангрена! Господи! Только не это! Она расстегнула молнию, чтобы освободить больную ногу. Это пока все, чем она себе может помочь.

Итак, надо обдумать ситуацию, в которую попала. Что можно предпринять в ее положении? Кричать? Бесполезно. Женщины, что были в церкви, уже спокойно смотрят свои сериалы. Это она, дура, решила прогуляться пешком! Сторож закрыл церковь, значит, с той стороны помощи ждать тоже не имеет смысла. Из города по этой дороге, на ночь глядя, никто не пойдет. Служба-то час назад, как закончилась. Лежать ей здесь, и ждать «у моря погоды» неизвестное количество дней! В понедельник в церкви выходной, батюшка служит только по субботам и воскресеньям. Времени подумать о своей жизни предостаточно. Можно себя поздравить с временной передышкой!