Четыре оттенка счастья

– А это уже девушки Дани не касается! – фыркнула учительница географии, дернув женщину за волосы, от чего та резко подскочила на стуле.

– С Юрой тоже понятно. Все оставляем, кроме родителей и «брата» Миши, – заключил Даня, – с бабушкой и дедушкой тоже все в норме. Осталась только...

– Изабелла Николаевна... – протянул Миша.

– Я ближе к обеду дам ей снотворное. Будем надеяться, до ужина не проснется, – Елизавета Борисовна вытащила из ящика неприглядную бутылочку волшебного снадобья.

– А это не опасно? – Злата недоверчиво покосилась на снотворное, но после горячих заверений Елизаветы Борисовны все же успокоилась.

– Може, таки кудись її заховаємо? – неуверенно предложил Юра, но, получив категорический отказ всей «семьи», был вынужден оставить эту идею.

Когда последний салат был заправлен майонезом, а мясо доходило в духовке, Даня еще раз окинул всех участников спектакля оценивающим взглядом, сердечно пожелал удачи и поехал за Аллой, которой в скором времени предстояло познакомиться с семьей возлюбленного.

Часы показывали 12:30.

Праздничный обед был назначен на 14:00 и по плану должен был продолжаться не более двухтрех часов, после чего имениннику предстояло извиниться перед семьей и уехать с Аллой в кафе, чтобы закончить вечер в более интимной обстановке.

Ровно в 13:30 стол был накрыт, комната проветрена, а все родственники готовы с минуты на минуту «выйти на сцену».

– Кто даст Изабелле Николаевне снотворное? – спросила Елизавета Борисовна, намекая на отсутствие возможности подняться по лестнице на антресоль в силу больных ног, – Наташа?

– А у меня есть выбор? – Наталья Геннадиевна раздраженно хмыкнула и полезла на антресоль. Юра вызвался подстраховать учительницу, пристроившись внизу у самой лестницы.

– Что это? – испуганно прошептала старуха, увидев бутылочку снотворного в руках Натальи Геннадиевны.

– Это лекарство, пейте, – безразлично ответила женщина.

Изабелла Николаевна все так же испуганно смотрела на «лекарство».

– Откройте рот и выпейте! – прикрикнула Наталья Геннадиевна, в результате чего «женщина с антресоли» таки его проглотила.

– Где моя Виктория?.. – спросила она, когда учительница уже собиралась спускаться.

При упоминании имени умершей девочки кровь прихлынула к лицу злой учительницы географии, сделав ее злее обычного.

– Наверное, в раю... – протянула она, с омерзением наблюдая за морщинистым лицом старухи.

– Прошу вас, верните ее! – Изабелла Николаевна неожиданно резко приподнялась на локте, схватив Наталью Геннадиевну за запястье, – я знаю, вы украли мою девочку! Виктория! – она хрипло вскрикнула, сильнее, в меру своих возможностей, сжав руку учительницы.

Когда первая волна испуга от неожиданного поведения старухи прошла, Наталья Геннадиевна и не поняла, как уже сама сжимала руку «женщины с антресоли», с ненавистью прожигая ее взглядом.

– Закрой рот, убийца... – шипела Наталья Геннадиевна, – я все про тебя знаю... ты сама убила свою девочку и отправила на тот свет 10 невинных душ! Но не переживай, они теперь в раю, а ты! Гореть тебе в аду! – после чего она оттолкнула руку

старухи, быстро спустившись по ступенькам к Юре.

– Що там у вас сталося? – озадаченно спросил Юра.

– Ничего, – кинула Наталья Геннадиевна, у которой все еще пылали щеки, – старуха бредит...

– Хто така Вікторія? – не унимался художник.

– Я же сказала: «она бредит!» – выпалила женщина, уходя.

– Виктория... – послышалось с антресоли.

Из гостиной на шум вышли новоиспеченные супруги.

– Чего это ведьма так раскричалась? – спросил Миша, приглаживая усы.

– Марить... Пішли краще за стіл, – и все пошли к столу, надеясь, что Изабелла Николаевна скоро заснет.

Часы показывали 14:00.

Алла была невысокой, субтильной девчушкой с глазами Одри Хепберн и мягкой улыбкой. Ее движения были резкими, а каштановые волосы излучали сладковатый запах мандарин. И хотя Миша с Иваном Артемовичем долго спорили по поводу характера аромата Аллиных волос, решая между мандаринами и апельсинами, все же каждый раз, когда девушка поворачивала голову, от ее волос исходил еле уловимый мандариновый аромат.

Даня заметно нервничал, что при нормальных обстоятельствах можно было списать на естественное поведение любого молодого парня, первый раз приведшего в дом девушку. Но ситуация была несколько другая, поэтому стоило только кому-то из «родственников» открыть рот или обратиться к Алле, именинник тут же бледнел и резко вздрагивал. Похоже вели себя Злата с Иваном Артемовичем, зато, к удивлению Дани, остальные участники спектакля чувствовали себя спокойно и непринужденно, словно ничего не происходит.

– Никак не могу понять, на кого ты похож... – улыбнулась Алла, внимательно рассматривая всех родственников любимого.

– Он – копия моего отца! – гордо заявил Миша, похлопав Даню по плечу.

– А нет ли у вас фото... – начала, было, Алла, но ее перебила Елизавета Борисовна, приглашая всех к столу.

– Давайте быстрее садиться, а то мясо остынет! – подгоняла старушка, поэтому все поспешили к столу.

– Боже! Какой замечательный стол! – восторженно воскликнула Алла, присаживаясь возле Дани.