Четыре оттенка счастья

Макроэкономика. Мой последний экзамен летней сессии третьего курса. Идиотский предмет, совершенно мне чуждый. Я никогда не хотел быть экономистом. Но это ведь так сейчас престижно... А с мамой спорить было бесполезно, тем более с моим-то школьным аттестатом.

Мне не нравится ходить в институт. По крайней мере по той простой причине, что там меня окружают люди, которым действительно нравится этот предмет и которые мечтают стать известными экономистами и изменить мир... Или же просто добиться власти и вконец угробить экономику нашей страны и без их помощи паршивую.

А я просто хочу продавать обувь, приходить по вечерам домой, заниматься сексом со своей девушкой и засыпать в обнимку с котом Бисквитиком, у которого вместо хвоста кривой обрубок. Хочу, чтобы мама оставила меня в покое и больше не плакала.

Но я обещал ей, что получу высшее образование, а она обещала, что тогда перестанет плакать. Мама вообще часто плачет. И даже не потому, что есть какой-то повод, а просто потому, что она плакса. А я больше всего в жизни не выношу ее слез. Меня это огорчает. Действительно. В такие моменты мне становится очень жаль ее. Она это знает и поэтому плачет еще чаще... Чтобы вызвать жалость.

Пока в голове клубились мысли, рука механически перелистывала страницы не интересующей меня книжонки. Таблицы, графики, формулы... Сплошная каша из цифр и непонятных мне слов... Думаю, мои однокурсники дуреют от этой фигни. Наверняка читают такого рода макулатуру в любое время суток... В метро, на прогулке в парке... И чувствуют при этом себя такими умными. Они наверняка гордятся, когда прохожие обращают внимание на название этого чтива... Идиоты.

Бисквитик тихо замяукал под столом, а потом запрыгнул прямо на ненавистную книгу.

– Ты тоже думаешь, что это полный бред? – улыбнувшись, я нежно погладил кота по шелковистой шубке. Он начал урчать.

– Да, да... Я тоже думаю, что мне это не нужно... Но ты ведь знаешь, все ради мамы... – Бисквитик недовольно фыркнул и начал подремывать.

– Я вовсе не оправдываюсь... – протянул я, но кот закрыл глаза.

– Бисквитик, ты глупый комок шерсти! – выпалил я, после чего мой маленький серый друг поднялся с книжки и, спрыгнув со стола, залез под диван.

– Да ладно тебе, не дуйся... Ты ведь все прекрасно понимаешь. Мне нужно учиться... Ну, хоть немножко. Вот сдам этот экзамен, и все изменится. Останется всего один год мучений, а потом я смогу заниматься тем, что мне нравится. И для тебя у меня будет больше времени... ну как, договорились?

После этих слов Бисквитик вылез из-под дивана и принялся довольно мурлыкать. Я взял его на руки и переместился на диван.

– Полчаса передышки никому не повредит, – я улыбнулся, потягиваясь, а Бисквитик уже сладко спал, скрутившись калачиком у меня на груди...

Часть ІІ

Друзей не хоронят в кульках

25 июня моего третьего курса я не забуду никогда. В тот день я сдавал экзамен по макроэкономике. И сдал его на «5». Поразительно, правда? Ничего не зная и толком не понимая, я умудрился запомнить только первые 30 страниц дурацкого учебника... по которым меня и спросили... Преподаватель даже похвалил и поздравил с окончанием третьего курса.

Я позвонил домой. Хотелось хоть раз в жизни похвастаться своими успехами. Трубку взял папа. Я, не здороваясь, начал тараторить о своем успешном экзамене и о том, как меня хвалили... Папа молчал, а на фоне своей болтовни я слышал мамины завывания. «Что с мамой?» – спросил я. – «Приезжай, Бисквитик умер», – папа положил трубку, а я, окаменев, стоял в шумном коридоре института, по которому туда-сюда носились студенты... Я стоял и не мог поверить в только что услышанное...

Почему он умер, навсегда останется загадкой. Просто заснул и не проснулся. Когда я приехал, папа молчал, а мама не переставала выть и причитать. Бисквитик лежал у меня в комнате на полу. Какое-то время я просто стоял в дверях и смотрел на маленькое серенькое тельце своего лучшего друга. Казалось, Бисквитик просто спит... еще несколько секунд – и он откроет свои зеленые глазки и, нежно замяукав, прыгнет ко мне на руки и будет урчать и тыкаться носиком мне в ладонь... Но он неподвижно лежал, а я был не в силах пошевелиться.

– Алик, его нужно похоронить... – начал папа.

– Позже... – протянул я и шагнул в свою комнату, закрыв дверь.

Я гладил Бисквитика и тихо плакал...

«Мое маленькое, нежное существо... Почему ты умер? Глупенький серый комочек! А я сдал макроэкономику на «отлично». Прикинь! Теперь у нас с тобой куча времени... мы можем играть, вместе смотреть телик, вместе спать... Бисквитик... мой маленький котенок...»