Четыре палки в колесо

Мы сидели за столом, поглощая обед, тут папаша склонил голову над тарелкой, и плечи его затряслись.

- Что? – обратилась к нему матушка.

- Понятия не имею. Просто смех напал. Некоторые мужики могут жизнь прожить, и их детки никогда не взорвут машину, а у меня дочь угробила уже три, и вдобавок сожгла похоронное бюро. Может быть, это в своем роде рекорд.

Все потрясенно молчали, потому что это была самая длинная речь папаши за последние пятнадцать лет.

- Твой дядя Лу специализировался на взрывах машин, - обратился ко мне папаша. – Ты не знаешь, но это правда. В молодости Лу работал на Джо Кальмара. Джо в те времена владел стоянками автомобилей и воевал с братьями Гринальди, которые тоже были владельцами стоянок. Так Джо платил Лу за то, чтобы тот взрывал машины Гринальди. Лу получал оплату помашинно. Пятьдесят долларов за штуку. В те времена это были большие деньги.

- Ты, должно быть, на собрании выпил, - сказала матушка папаше. – Я вот думаю, ты как, собираешься выезжать на такси?

Папаша нацепил на вилку несколько кусочков картошки:

- Никто не хочет брать такси. Сплошной простой сегодня.

- Дядю Лу когда-нибудь ловили?

- Никогда. Лу был хорош в своем деле. Братья Гринальди никогда его не подозревали. Они думали, что Джо подсылал Вилли Фокса. Однажды они прижучили Вилли, и тогда Лу прекратил взрывать машины Гринальди.

- Обожежмой.

- Да все вышло путем, - успокоил папаша. – Лу ударился в оптовую торговлю фруктами и преуспел в этом деле.

- Клевый браслетик у тебя на запястье, - заметила Бабуля. – Новенький?

- Вообще-то это половина от наручников. Я случайно замкнула их на себе, а потом не смогла найти ключ. Поэтому пришлось перепилить. Нужно бы сходить к слесарю открыть их, но у меня не было времени.

- У Мюриель Сликовски сын слесарь, - вспомнила матушка. – Я могла бы позвонить Мюриель.

- Может быть, завтра. Сегодня я должна съездить в Атлантик-Сити. Я проверяю кое-какую наводку на Максин.

- Мне стоит съездить с тобой, - заявила Бабуля, спрыгивая со стула и устремляясь к лестнице. – Я могла бы помочь. Я там смешаюсь с толпой. Атлантик-Сити полон таких старых милашек, как я. Дай только переоденусь. Я мигом буду готова!

- Подожди! Не думаю…

- Все равно сегодня ничего хорошего по телевизору, - прокричала Бабуля уже со второго этажа. – И не переживай. Я приготовлюсь, как следует.

Меня смело со стула.

- Никакого оружия! - Я обратила свой взор к матушке. - У нее же не хранится до сих пор тот сорок пятый, а?

- Я обыскала всю ее комнату и не смогла найти его.

- Я хочу, чтобы ее обыскали с головы до ног, раздев догола, прежде чем она сядет в машину.

- Ни за какие деньги в мире, - воспротивился папаша. – Даже под страхом смерти не взгляну на эту женщину голой.

* * * * *

Лула, бабуля Мазур и я стояли в холле, ожидая, когда Салли среагирует на дверной звонок. На мне была короткая джинсовая юбка, белая футболка и босоножки. Бабуля надела красно-синее платье из набивного ситца и белые кеды. Лула вырядилась в красное вязаное платье с низким вырезом, которое не достигало дюйма три до ее задницы, красные чулки и лакированные босоножки с ремешками на высоких каблуках.

А Салли открыл двери при полной женской амуниции. Черный парик, как положено, серебристое с блесками, обтягивающее, тоже не доходившее на три дюйма до задницы платьице и босоножки на платформе и высоченных каблуках, с которыми он достигал шести футов восьми дюймов (2м 3см – Прим.пер.) без волос.

Салли подверг меня беглому осмотру.

- Я думал, мы маскируемся.

- Я оделась лисичкой, - пояснила Лула.

- Ага, а я кошу под старушенцию, - добавила Бабуля.

- Мама не пустила бы меня никуда, если бы я замаскировалась под кого-нибудь, - призналась я.

Салли одернул платье:

- Я вырядился под Шебу.

- Подружка, - сказала ему Лула, - ты еще то дерьмо.

- Салли голубой, - пояснила я Бабуле.

- Вот здорово, - обрадовалась Бабуля. – Всегда хотела встретить гомика в женском платье. Очень уж хотелось спросить, что вы делаете со своими колокольчиками, когда надеваете девчачье платье.

- Приходится надевать специальные трусы, чтобы спрятать себя под ними.

Мы все уставились на выпуклость в районе развилки спереди на платье Салли.

- Ну, подайте на меня в суд, - признался Салли. – У меня от них сыпь.

Лула потянула носом:

- Что за запах? Мммммм, чую аромат выпечки.

Салли закатил глаза:

- Это все Сахарочек. Впал в гребаное безумие. За последние два часа извел фунтов десять муки.

Лула оттеснила Салли и прорвалась в кухню.

- Боже, - воскликнула она, - только посмотрите на это… пирожные, куда только не кинь глаз.

Сахарок стоял за стойкой, вымешивая тесто для хлеба. Когда мы вошли, он одарил нас смущенной улыбкой.

– Вы, наверно, думаете: «вот чудак, затеял всю эту выпечку».

- Милый, я думаю, что ты просто прелесть, - заявила Лула. – Если когда-нибудь захочешь сменить соседа, только звякни мне.

- Я люблю, как пахнет, когда что-нибудь печется в духовке, - пояснил Сахарок. – Так по-домашнему.

- Мы собираемся в Атлантик-Сити, - сказала я Сахарку. – Не хочешь составить нам компанию?