Четыре пальца

Дао Гань брел по Старому городу. Солнца пекло что есть силы, и между домами было душно, но это нимало не тревожило худощавого помощника судьи. Он смешался с плотной толпой, заполнившей рыбный рынок, и отыскал одну маленькую харчевню, где месяц тому назад ему посчастливилось съесть большую миску лапши с солеными овощами всего за пять медяков. Харчевня оказалась довольно переполненной, но Дао Гань пришел туда не ради уюта. Он отыскал свободное место у столика, прямо возле кухонного окна и с удовольствием принялся уплетать здоровенную миску супа с лапшой. Покончив с едой, он медленно прихлебывал из чашки горький чай и пытался еще раз спокойно обдумать то, о чем они говорили с судьей Ди. Судья впервые дал ему персональное задание, без надзора и участия своих остальных помощников, и Дао Гань решил, что сейчас, по прошествии полугода работы с судьей, было уже самое время доказать ему, что он не зря занимает место в судебной управе.

«Конечно, у меня нет многолетнего опыта проведения расследований, как у моих товарищей, — размышлял Дао Гань, — и я не такой мастер рукопашного боя, как Ма Жун или Цзяо Тай, но зато я не меньше их знаю о преступном мире и, уж вне всяких сомнений, больше них — о слабостях человеческой натуры! Не зря же я более тридцати лет был профессиональным мошенником!»

К этому он мог бы добавить, что, несмотря на свою щуплость и отсутствие знаний о способах рукопашного боя, из-за своей неустрашимости он был довольно опасным противником. Эта мысль не пришла ему в голову только потому, что само понятие страха было ему неведомо.

Он заплатил свои пять медяков и побрел в сторону квартала, находящегося возле рыбного рынка. В столь раннюю пору в небольшом, мрачном заведении «Красный Карп» не было ни одного посетителя. Только за обшарпанной деревянной стойкой сидел старичок в залатанном синем платье и засаленной черной шапочке на седой голове. Ковыряя шпилькой для волос в гнилых зубах, он недовольно метнул взгляд в сторону Дао Ганя. Не спрашивая разрешения, тот налил себе чаю из чайника с отбитым носи-ком, сделал глоток и с любопытством спросил:

— Ну и как идут твои дела, любезный?

Как они могут идти? — пробурчал главарь Гильдии нищих. — Мало выпивки и много неприятностей. — Пристально посмотрев на Дао Ганя, он спросил: — Зато вы, кажется, в прекрасном настроении, господин Дао. Наверно, снова удалось обдурить какого-нибудь простака на сотню монет!

Ох, с каким бы удовольствием я устроил себе сегодня отдых, — с некоторым оживлением сказал Дао Гань. — Хотелось бы чего-нибудь молодого и свеженького. Хорошо бы какую-нибудь птичку, но не профессионалку!

Тогда вам долго придется искать! Молодых и свежих покупают себе богачи в наложницы!

До меня доходили слухи, что в городе ошивается какая-то банда, и с ними довольно смазливая девчонка. Думаю, что она мне подошла бы, и наверное, это будет не слишком дорого, как ты считаешь?

Старик бросил на него острый взгляд из-под густых седых бровей. Потом спросил с подозрением:

— Ты спрашиваешь меня как официальное лицо или как кореш, которому я доверяю, как себе самому?

— Конечно же, как старый приятель! — поторопился успокоить его Дао Гань.

Старик широко ухмыльнулся:

— Тогда вам придется за это заплатить, господин Дао. Частная информация стоит денег! Посмотрим, насколько вам приспичило!

Дао Гань глубоко вздохнул и запустил руку в рукав. Молча выложил он на прилавок пять медных монет. Старик внимательно наблюдал, как он выстраивает их в ряд.

— Да, получилось весьма красиво, — с пониманием отметил старик. — Теперь посмотрим, удастся ли вам так же ровно уложить еще пять. А тогда будет о чем говорить, верно?

Дао Гань покорно принялся снова рыться в рукаве, но, когда на стойке оказалось уже десять медяков, он с большим удивлением обнаружил, что хозяин не торопится их сгребать.

— Смотри, — самодовольно заявил он, — сейчас я к твоим деньгам не прикоснусь, понятно? Пусть себе лежат. Вначале я должен убедиться, что я их и в самом деле заработал. Я имею в виду, что девчонка согласится, понимаешь?

— Нет, ничего не понимаю! — резко ответил Дао Гань. — Что значит «согласится»? Почему она вообще может не согласиться?

— Дело, конечно, не в ней, тут я с вами согласен, господин Дао. Но, между прочим, разное бывает. О цене вам придется договариваться с братом. Его зовут Сэн Цю. Он славный парень, полагаю, вы с ним найдете общий язык, а тогда уже он спросит сестренку, что она думает на этот счет. Вот и все!

— Тоже мне проблемы! — воскликнул Дао Гань. — Кстати, а сколько их там всего?

— В настоящий момент всего трое: Сэн Цю, его сестра и еще один приятель. Я слышал, что был еще четвертый, но он куда-то исчез.

— И ты называешь это бандой?

— А разве я вообще говорил, что это банда? Они, знаете ли, отделились. Собственно говоря, они входили в банду Пекаря из Цзянбэя, но теперь с ним расстались. Не спрашивайте почему, я этого не знаю, да меня это и не касается. Это уже проблемы моего коллеги в Цзянбэе, понятно?

А где найти этих троих?