Четыре плюс один (СИ)

Ад на земле существует. Ад на земле разверзся прямо сейчас.

Она втянула воздух, отворачиваясь и едва не заходясь истерическим хохотом. Вселенная, за что? Так и не вырвавшийся наружу вопль облекся в слишком едкие слова:

— Опять? Что за привычка жениться?

— Я не женат.

Повисшее молчание утянуло на дно личного кошмара, не давая и шанса осмыслить сказанное.

— Но…

— И не был.

— Но…

Да за что же ей такие мучения?

— Мне нужно кольцо.

— Это я уже поняла.

— Нет. Я расскажу тебе о ней, а ты подскажешь…

— Подскажу размер, если ты опишешь какая она? Том, это смешно.

— Пожалуйста, просто выслушай меня. Я знаю, ты…

— Говори уже, — перебила она и вздохнула, набираясь последнего в своих запасах мужества.

Том сглотнул, на секунду зажмурился, а после поймал её взгляд.

— Она — невероятная. Я знаю точно, что таких на Земле больше нет и вряд ли еще когда будет. Она всегда всё угадывала сразу, а я был не столь расторопен. Она ценила каждое мгновение, а у меня не получалось. Она спорила и не соглашалась. Шутила и всегда смеялась в ответ. Она могла бы пойти до конца, ни в чем не сомневаясь. Она всегда была рядом, такая родная, такая смешная, такая, оказывается, любимая, чего я не замечал, пока все внезапно, по-глупому не кончилось. Я думал — пройдет. Я думал — все дело в удивительной дружбе, которую мне было страшно потерять из-за своих же вряд ли ей нужных чувств. И никогда я так сильно не ошибался, выдавая желаемое за действительное. Ибо никто! Ни одна не могла заменить мне её. И тогда я подумал — быть может, это трусость? Потому что мой страх потерять меньшее привел к тому, что я потерял большее. Мне понадобилось два с лишним года, чтобы понять до боли простую вещь — её улыбка, это то, что мне необходимо. Для жизни, для смерти, для счастья. Алекс. Я знаю, что опоздал на год или целую жизнь, но, быть может, у меня ещё есть шанс. Алекс. Мне нужно кольцо, и слева от меня лежат десятки изумрудов, но… я не знаю размер.

Том замолчал, а она смотрела на него широко раскрытыми глазами, в которых, казалось, отражались те самые зеленые всполохи. Они плясали неверными звёздами, вспыхивали и тонули в глубине, пока Алекс вглядывалась в его побледневшее лицо и наконец-то чувствовала. У неё не было мыслей, не было слов, да и голос вовсе не слушался. Но прошла ли минута, отмотала ли планета целый час, стало совершенно не важно, когда она сделала шаг к нему навстречу.

— Пятый. Тебе нужен пятый, — прошептала она, навсегда запоминая, как последние слова потонули в ощущении его губ на своих.

Белые осколки разлетелись по темному мрамору пола. Говорят, на счастье. Но даже если и нет — какая разница?