Четыре подковы белого мерина

От Глеба что-либо скрыть было очень сложно. Он Димку видел насквозь, и ему порой было страшновато от этого. Отвечать за свои делишки перед Глебом было очень сложно. Вроде извинения принесет пацан искренне, а взрослый мужик не спешит сказать «прощаю», а как раз наоборот: еще и еще раз подчеркнет, что гнусно поступил Димка. Как в тот последний раз, в машине, за десять минут до последнего шага…

Лада и раньше-то в самые дебри Димкиной души не лезла, а уж после аварии и вовсе перестала замечать в нем негатив. Все списывала на нервы и травму. Готова была промолчать даже тогда, когда замечала за Димкой то, что надо было пресекать. Взять хотя бы это курение демонстративное.

…Если бы это было самым страшным в их жизни без Глеба, которая никак не налаживалась. Будто выключили электричество, и все остановилось. То, что могло двигаться механически, еще двигалось, а вот там, где нужна была энергия, все замерло, как на заброшенном заводе. Вот и станки стоят, и фуры под погрузку поданы, и цех готовой продукции забит под завязку, но кругом – мертвая тишина, потому что для жизни нужна энергия, а ее нет!

Лада носилась с Димкой как с писаной торбой: то к одному врачу, то к другому, то к знахарке, то к травнику. А чтобы он чаи из целебных травок пил и позволил у себя над головой какие-то манипуляции с куриным яйцом проводить – так знахарка выгоняла из него порчу! – Лада готова была его прихоти исполнять. Прихоть номер один – водительское удостоверение. Чтобы его получить, надо было в автошколе учиться, а Димке этого страшно не хотелось. Водить машину он умел, правила дорожного движения и так знал. Страх, который поселился в нем после аварии, постепенно прошел.

– Мам, давай купим права, да и дело с концом! – уговаривал Димка мать.

И уговорил: нашли через знакомых ход к одному всемогущему гаишнику, который пообещал права за триста долларов. Лада повздыхала, но денег дала. А бабушка с дедом, немного подумав, отдали любимому внучку свой жигуленок.

И у Лады закончилась спокойная жизнь.

Димка и раньше нет-нет да и приходил домой навеселе. Когда Лада начинала его чихвостить, он отшучивался и даже обижался:

– Мам, ну что такого-то? Пива попили с ребятами!

– Ага! И после этого за руль, так?

– Ну я же аккуратно – огородами! Да и если попадусь – ничего не будет! Я же больше бутылочки не пью!

Лиха беда начало. Дедов жигуль пал смертью храбрых через два месяца. Не зря же говорят, что доставшееся легко – не ценится. Димка влетел в овраг где-то за городом, и старенькая машинка не выдержала такой встряски. Дед Толя лично съездил к месту последнего взлета своей бежевой «пятерки», осмотрел покореженную машину и махнул рукой: восстанавливать дороже, чем новую купить. Игра не стоила свеч.

Деду жалко было погибший жигуленок, тем более что внучок не просто так влетел в овраг, а по причине принятого на грудь «Жигулевского».

После этого Димка какое-то время сидел тише воды ниже травы. Устроился на работу в такси и не позволял себе ничего лишнего. Ему стыдно было перед дедом, да и перед матерью неудобно. Она не говорила ничего, не клевала ему печень, но могла так посмотреть, что у него сердце сжималось.

И Лада видела, что Димке стыдно перед ней, перед ее родителями, и это немного грело ей душу: как детский психолог, она понимала, что еще не все потеряно. А когда сын устроился на работу и пиво отошло на второй план, Лада не могла нарадоваться, глядя на него.

– Я где-то слышала, что самый сильный стресс по шкале… по шкале кого-то там… забыла! – Женщина подняла глаза к белому потолку, но на нем не было написано ровным счетом ничего.

– Холмса – Раэ… – подсказала ей Лада.

– Что, простите? – не расслышала женщина.

– Шкала стрессов Холмса – Раэ.

– Да, точно! Так вот, по этой шкале смерть супруга оценивается в сто баллов! И я это пережила, представьте себе. Нет, представить это сложно, это надо пережить… – Женщина замолчала, глаза у нее наполнились слезами. – И мне уже казалось, что ничто – понимаете, ничто! – не может сломать мою жизнь так, как смерть мужа! А оказалось, еще как может!

Такие исповеди Лада слышала почти каждый день, потому что с благополучными детьми на белом свете стало совсем плохо. Что ни семья, то с детскими проблемами. И ладно бы детские шалости типа разбитых окон! Это чепуха. Извинились перед пострадавшими, заплатили за стекло, и – привет! Так нет же! Детская проституция, как среди девочек, так и среди мальчиков, пивной – и не только! – алкоголизм, как среди мальчиков, так и среди девочек, и наркомания всех видов, чуть не с начальной школы!

«Что там она про шкалу стрессов-то? – задумалась Лада. – Это я-то представить не могу, что это такое – сто баллов из-за смерти супруга?! Ага! «Не могу»! А не хотите – могу?!»

– Еще как понимаю и представляю, – устало сказала Лада. – Я, знаете ли, тоже вдова…

– Да что вы?! – всплеснула руками клиентка и тут же забыла о своей проблеме. – И как вы перенесли?

– Как? А я и до сих пор ничего не перенесла…