Четыре подруги эпохи. Мемуары на фоне столетия

— Это не важно. Важно то, что мы пришли помочь вам. У вас обязательно будет обыск, поэтому соберите все бумаги, которые смогут навредить вам и вашему мужу. А через неделю мы снова зайдем и переправим их в надежное место. Всего вам доброго. Еще раз с днем рождения.

Молодые люди действительно снова пришли в квартиру Райх и Мейерхольда 14 июля 1939 г. Зинаида Николаевна, отправив сына к родственникам отца в Рязанскую область, а дочь на дачу в Горенки, принимала гостей одна. Угостила их чаем и до поздней ночи собирала бумаги — письма, дневники, наброски воспоминаний. Что потом произошло в Брюсовом переулке, не знает никто. Утром истекающее кровью тело Зинаиды Райх (ей нанесли 17 ножевых ранений) обнаружил дворник. На попытки врача «скорой помощи» остановить кровь Райх ответила: «Оставьте меня, доктор. Я умираю».

Через неделю после ее гибели в квартиру в Брюсовом переулке пришли строители, разделили четырехкомнатные апартаменты на две отдельные квартиры, в которые въехали молодая женщина и шофер Берии с семьей.

Зинаиду Николаевну похоронили на Ваганьковском кладбище, неподалеку от могилы Сергея Есенина. Много позже на памятнике Райх сделали надпись: «Всеволоду Эмильевичу Мейерхольду».

Место, где он похоронен, до сих пор неизвестно…

Последний день рождения Мэрилин Монро

…В дверь красивого небольшого особняка в Беверли-Хиллс звонили уже минут двадцать. Наконец дверь приоткрылась и чей-то голос грубо спросил:

— Какого черта вам надо?

— У меня цветы для… одну минуту… Нормы Джин Беккер. Друзья поздравляют ее с днем рождения.

Еще шире открылась дверь, и посыльный едва не упал от удивления: на пороге стояла самая знаменитая женщина мира, обожаемая Мэрилин Монро собственной персоной. Не обратив никакого внимания на реакцию юноши, Монро громко сказала:

— Никакой Нормы Джин Беккер здесь нет. И друзей у нее тоже нет. И никогда не было.

После этих слов хозяйка дома захлопнула дверь, прошла в большую комнату и, взяв очередной стакан виски, обернулась к зеркалу: «С днем рождения, Мэрилин. Будь счастлива».

Больше ее в этот день никто не поздравил. Кроме разве что каких-то непонятных друзей, решивших назвать ее настоящим именем. Неужели они думали, что воспоминания о детстве будут ей приятны? Впрочем, тому, кто не оставался сиротой при живой матери, сидящей в психушке, и не зарабатывал на жизнь мойкой тарелок в сиротском приюте, не понять, почему всю свою жизнь она будет бежать от этих воспоминаний и каждый этап своей биографии начинать словно с чистого листа. А теперь, кажется, пришло время этот самый лист перечеркнуть.

— Одна, две, три, четыре… Хватит? Хотя больше — не меньше. Пять, шесть, семь, — Мэрилин закончила отсчитывать пилюли из баночки. Теперь ее больше всего волновал только один вопрос: правда ли, что за секунду до того, как все будет кончено, перед самоубийцами проносится вся их жизнь?

Женщина отошла от столика, на котором россыпью лежали ее самые верные друзья-транквилизаторы, никогда не обманывавшие ее надежд, и откупорила очередную бутылку шампанского. Даже если на столе стоял целый ряд откупоренных бутылок, она все равно открывала новую. Потому что ей было нужно только свежее шампанское. Пожалуй, единственная радость, которую она могла себе позволить…

12 часов 40 минут.

Сегодня ей исполнилось… Хм, сколько же ей стукнуло? Боже мой, тридцать шесть лет. Впрочем, какой пустяк. У Вивьен Ли хватило наглости заявить во всеуслышание, что она вовсе не возражает против любовной сцены, в которой предстояло участвовать ее мужу Лоуренсу Оливье и Мэрилин Монро.

«После того, как Ларри сыграл эти сцены со мной, его вряд ли что-то сможет удивить», — сказала эта старая стерва. А потом, не обращая внимания на окруживших ее репортеров, попросила Монро быть доброй и не отказать Оливье, если тот попросит ее переспать с ним. А ведь Вивьен тогда было далеко за… Так что и у Мэрилин все еще впереди. Например, те семь розовых таблеточек на столике.

Какой странный день рождения. Телефон молчит, цветов и тех почти нет. За исключением посылки от каких-то странных друзей. Но удивляться, пожалуй, нечему — какая жизнь, такие и друзья.

14 часов.

Монро отставила недопитый бокал и потянулась за новой бутылкой. Вот у президента был настоящий день рождения. Мэрилин вспомнила, как блистала на этом празднике, и улыбнулась. Окружение Джона решило, что она нарочно тогда так напилась шампанским и русской водкой, что пять или шесть раз пропускала свой выход на сцену. Она-то знает, что именно ТАК все и было задумано.

Мэрилин действительно вышла на сцену с опозданием. Но зато как ее встретил зал! И дело было не только в потрясающем просвечивающемся платье от Жан-Луи. И уж конечно, не в интонации, с которой она исполнила песенку «Happy birthday, Mr. President». Дело было в реакции Кеннеди. Президент покраснел, замешкался, а потом, не дав ей закончить свое выступление, взял микрофон: «Теперь я могу уйти из политики, после того как меня поздравили с такой лаской в голосе». Неужели Джон и вправду боялся, что она может ляпнуть что-нибудь лишнее?