Четыре после полуночи

И тут же его внутренний голос вновь напомнил о себе – выплыл из самых отдаленных глубин его сознания и поправил, что это не совсем так. Был уже день и более безумный, чем этот. День «Черной стрелы» и тошнотворного привкуса солодки во рту.

Близкий к панике, Сэм попытался заглушить этот голос.

Если хотите спасти Сару, Сэм, то забудьте о геройстве, а попробуйте лучше вспомнить, кто был ваш Библиотечный полицейский.

Нет! Я не могу! Я… не хочу! Мне нельзя!

У вас нет иного выхода. Вы должны вспомнить.

Нет, мне нельзя! Мне запретили!

Вы должны вспомнить, Сэм. Иначе мы пропали.

– Я хочу домой, – пробормотал Сэм себе под нос.

– Вы что-то сказали, Сэм? – спросила Наоми.

– Нет. Просто вырвалось…

– Вы очень побледнели.

К ним подошел Стэн Соумс и, показывая пальцем на водителя заправщика, сказал:

– Доусон разрешил взять его машину. Я отвезу вас в город.

– Мы можем поехать на такси… – начал было Сэм, но Наоми быстро перебила его:

– Время поджимает. Спасибо вам огромное, мистер Соумс.

– Да ладно вам, – отмахнулся тот и вдруг смущенно улыбнулся. – Можете звать меня Стэн. Поехали. Доусон говорит, что из Колорадо циклон идет. Нужно вернуться в Джанкшен-Сити, прежде чем вся эта кутерьма начнется.

7

Здание, в котором разместился «Пелл», напоминало скорее казарму, нежели современный книжный магазин. Наоми спросила, где можно найти Майка. Ее препроводили к столу обслуживания покупателей, который разместился как раз между секциями, где торговали новыми и подержанными книгами; последняя была заметно больше.

– Меня зовут Наоми Хиггинс. Это я вам сегодня звонила.

– Да, да, конечно, – кивнул Майк.

Порывшись на одной из полок, доверху заставленной книгами, он достал два томика и протянул ей – сборник «Помощник оратора» под редакцией Кента Эдельмена и «Любимые стихи американцев». Никогда прежде Сэм Пиблс так не радовался при виде книг. Он с трудом подавил в себе желание выхватить их у Майка и прижать к груди.

– С «Любимыми стихами» все было просто, – сказал Майк, – а вот «Помощник оратора» уже давно не переиздается. Должно быть, «Пелл» – единственный магазин на всем Среднем Западе, где сохранилась эта книжка. Да еще в таком приличном состоянии… Не считая библиотек, разумеется.

– По-моему, они вообще выглядят как новенькие, – расчувствовался Сэм.

– Это подарок?

– В некотором роде.

– Давайте я их заверну понаряднее; это не займет и минуты.

– Нет, спасибо, – отказалась Наоми.

Обе книги обошлись им в двадцать два доллара пятьдесят семь центов.

– Поверить не могу, – промолвил Сэм, когда они вышли из магазина и направились к машине. – Как все, оказывается, просто…

– Не волнуйтесь, – промолвила Наоми. – Дальше просто не будет.

8

По дороге в аэропорт Сэм спросил пилота, не расскажет ли он им про Дейва и бейсбольные мячи.

– Если это не тайна, конечно. А то любопытство, знаете, разбирает.

Соумс покосился на пакет с книгами, который Сэм держал на коленях.

– Меня вообще-то тоже от любопытства распирает, – признался он. – Давайте договоримся так. История с бейсбольными мячами случилась десять лет назад. Я расскажу ее, если вы обещаете, что через десять лет расскажете мне историю с книгами.

– Договорились, – поспешила согласиться Наоми, сидевшая сзади. И тут же добавила то, что вертелось на языке у Сэма: – Если, конечно, живы будем.

Соумс расхохотался.

– Точно… Как говорится, человек предполагает, а Господь располагает. Верно?

– Мало ли кому кирпич на голову свалится, – вырвалось у Сэма.

– Вот именно, – сказал Соумс. – На моего единственного сынка в восьмидесятом году как раз такой кирпич и свалился. Под названием белокровие. Или лейкоз, как врачи говорили. Только, на мой взгляд, это и был пресловутый кирпич.

– Господи, какая жалость! – всплеснула руками Наоми. – Как я вам сочувствую!

– Спасибо. Я все себя уговариваю, что уже пережил это, но время от времени тот кошмар возвращается, и мне остается только выть от боли. Наверное, у каждого в жизни есть такое, что остается с ним навсегда.

Такое, что навсегда остается с ним.

Пойдем с-со мной, с-сынок… я полит-сейский.

Я могу теперь домой пойти, сэр… штраф ведь уплачен, да?

Сэм прикоснулся к дрожащим губам дрожащими пальцами.