Четыре повести о Колдовском мире

— Чепуха, — возразила госпожа Айрина. — Ты говоришь о земле, словно она живая.

— Но это так оно и есть, дорогая сестра, — убежденно ответил Руфус.

Разговор о будущем муже Эйслин только позабавил детей. Они-то знали, что сделают с незваным пришельцем. Эйслин позовет виноградную лозу, и она свяжет его по рукам и ногам, вызовет тучи, и они промочат его до нитки, кликнет волков, и они прогонят его прочь. В мыслях они неразрывно связывали этого незваного незнакомца (по имени Хрок из далекого Бретфорда) с профессиональным сватом, Члодвигом, тоненьким маленьким пожилым человеком. Члодвиг колебался, как сухой лист, под порывами юмора большого и шумного Руфуса. На помолвке он едва поклевал еду, положенную на тарелку. Эту пищу он должен был разделить с невестой, Эйслин. Содрогнувшись, Эйслин придвинула мясо поближе к нему, — мясо она обычно не ела, — зато сделала большой глоток из стакана, из которого он только пригубил. Он был похож на озабоченного старого петуха, которого обычно клевали другие петухи. Эйслин во время церемонии тихонько посмеивалась и переглядывалась с Мэлом, изнывавшим в неудобной новой одежде.

Об этой помолвке Мэл и Эйслин тут же забыли. Через восемь лет явится жених и заявит права на невесту и ее землю, но для детей восемь лет — целая вечность. Над похожим на птицу Члодвиком и женихом посмеялись, и они как бы перестали существовать.

Никакие запугивания госпожи Айрины не могли заставить Эйслин и Мэла вести себя, как подобает приличным детям. Трудно сказать, что она знала о детях, их поведении и способах влияния на ребенка. Лучшей попыткой ее было внушить детям страх, однако, несмотря на успех, способ этот имел лишь кратковременное действие. Когда Эйслин на коротеньких ножках еще только начинала повсюду ходить за Мэлом, госпожа Айрина рассказала ей страшную историю о черной повозке. Мэл и сам часто слышал этот ужастик. Во время рассказа острые ногти госпожи Айрины вонзались ему в руку, она буравила его глазами, стараясь тем самым подчеркнуть весь ужас судьбы, которую предвидела для обоих, если только они не исправятся.

— Это большая черная повозка. Вся она покрыта надписями, которые оставили люди Древней Расы. У повозки два больших колеса. Когда они поворачиваются, раздается грохот, подобный грому. Тащит повозку огромный вол с содранной шкурой. Вообще-то, он уже давно умер, но ему приходится ходить из дома в дом, потому что на свете еще очень много нехороших маленьких детей, которые доводят до отчаяния своих мам. А погоняет этого вола вурдалак в длинном сером плаще. Он останавливается у дома и большущими вилами хватает детей и укладывает их в черную повозку. И сколько бы дети ни плакали и ни кричали, ничто не помогает. Он отвозит их в лес, а там их съедают волки и вороны, и другие злые звери, которым непослушные дети очень нравятся на вкус. Так что, маленькие негодники, не хотите ли и вы, чтобы за вами в Малмгарт приехала черная повозка?

От этой истории у Мэла каждый раз по телу бегали мурашки, даже и тогда, когда он подрос, и думал, что ему в такие сказки верить стыдно. Эйслин же всегда слушала, открыв рот. Сколько бы раз ни повторяла Айрина свой рассказ, внимание дочери не ослабевало.

Вдохновленная, Эйслин старалась выкинуть что-то новенькое, что-нибудь такое, что было строго-настрого ей запрещено. И чем это было страшнее, тем больше ей это нравилось.

— Пойдем, посмотрим на развалины Древних, — предложила она сразу после того, как ей была устроена суровая взбучка за потерю еще одного красивого платья (в этот раз его унесло течением реки). — На те развалины, где я показала тебе снежного кота.

— Туда запрещено ходить, — возразил Мэл. — Старая раса оставила там духа, который изгоняет людей.

— Нет, это хорошее место, — твердо сказала Эйслин. — А если ты не хочешь, я пойду туда одна.

Возразить на это Мэлу было нечего. Более тяжким преступлением, нежели сопровождение Эйслин в запретное место, было бы разрешение отправиться ей туда совсем одной. Выйдя из ворот крепости, они прошли по мосту, поднимавшемуся в случае нападения врагов. Возле опушки леса стояли хижины слуг и рабочих, которые в те мирные времена жили вне стен замка. Хибарка старой Мердис стояла в самом лесу. Деревья там были старые, с замшелыми стволами. Камни, из которых был сложен домик Мердис, казалось, соединялись друг с другом с помощью мха. Во всяком случае, строительного раствора в щелях видно не было. От ее дома к замку бежала извилистая тропинка. Она каждый день ходила по ней в кладовую, чтобы приготовить необходимые лекарства.

Мэл простонал. Подглядывание за Мердис считалось еще одним запретным занятием. К счастью, на этот раз дверь в домик была заперта, и дым из дыры в крыше не поднимался. На камне, что служил порогом, сидел, умывая мордочку, большой пестрый кот. Услышав их шаги, он с застывшей в воздухе лапой устало поднял голову и внимательно посмотрел на незваных гостей. Эйслин шагнула вперед и произнесла успокаивающие кошачьи слова, с которыми Мэл был знаком. Кот повернулся и исчез в зарослях кустарника.