Четыре сезона

Он добрался туда почти в сумерки. Вдалеке на автостраде машины уже стали включать габаритные огни. Несмотря на теплую погоду, Тодд был в легкой куртке, а за пояс он заткнул большой нож для разделки мяса, обернутый в старое полотенце. Этот нож он купил на распродаже в огромном универмаге, окруженном бескрайними стоянками для автомобилей.

Он заглянул под платформу, где за месяц до этого видел пьянчужку. В голове крутились обрывки мыслей, его сознание неумолимо окутывало черное облако.

Под платформой Тодд увидел того же бездомного, а может, и другого – они все были на одно лицо.

– Эй! – окликнул Тодд. – Деньги нужны?

Пьяница, подслеповато моргая, повернулся. Увидев широко улыбающегося Тодда, он тоже растянул губы в улыбке. В следующее мгновение сверкнуло лезвие ножа, с ходу проткнув небритую правую щеку. Брызнула кровь. Тодд видел, как в раскрытой от крика глотке мелькнуло лезвие и полоснуло слева вдоль губ, вырезая на лице жуткую кривую ухмылку. Тодд орудовал ножом так, будто обрабатывал тыкву для Хеллоуина.

Он нанес пьянице тридцать семь ударов. Он специально считал. Тридцать семь, включая самый первый, который прошел через щеку и превратил ответную улыбку пьяницы в омерзительную гримасу. Бродяга перестал кричать после четвертого удара. А после шестого уже не пытался отползти и затих. Тодд залез под платформу и закончил начатое.

По дороге домой он выбросил нож в реку. Забрызганные кровью брюки сунул в стиральную машину и поставил регулятор на стирку в холодной воде. После стирки пятна остались, правда, совсем блеклые, но Тодда это не смутило: со временем их станет не видно. На следующее утро он едва мог шевельнуть рукой, настолько болело плечо. Отцу он объяснил, что, наверное, слишком усердно бросал с ребятами в парке камешки на меткость.

– На Гавайях точно пройдет, – успокоил его отец, потрепав по голове.

Он не ошибся: когда они вернулись из отпуска, у Тодда уже давно ничего не болело.

13

Снова июль

Без четверти одиннадцать вечера Дюссандер, одетый в костюм (не выходной), стоял на остановке и дожидался последнего рейса автобуса. Он возвращался домой из кинотеатра, где посмотрел незамысловатую легкую комедию, которой остался очень доволен. У него вообще с утра было отличное настроение: мальчик прислал красочную открытку – пляж Вайкики в Гоно-

лулу, ослепительно-белые колонны гостиничных небоскребов упираются в небо. На обратной стороне имелась надпись:

%%%Дорогой мистер Денкер!

Тут классно! Я купаюсь каждый день. Отец поймал большую рыбу, а мама все время читает (шутка!). Завтра мы едем на вулкан. Постараюсь не свалиться в кратер. Надеюсь, у вас все в порядке.

Не болейте.

%%%Тодд

Дюссандер все еще улыбался скрытому значению последней фразы, когда сзади кто-то дотронулся до его локтя.

– Мистер?

– Да?

Он настороженно обернулся – даже в Санта-Донато случались ограбления – и поморщился от тяжелого запаха: смеси пива, пота, грязи и какой-то едкой мази. Сзади стоял бродяга в мешковатых брюках. На мужчине, а вернее, существе были фланелевая рубаха и развалившиеся кеды, обмотанные изоляцией. Лицо – под стать шутовскому одеянию.

– Не найдется мелочи, мистер? Мне надо в Лос-Анджелес. Там предлагают работу, а на билет не хватает несколько центов. Я бы не просил, но такой шанс устроиться выпадает не каждый день.

Дюссандер сначала нахмурился, но тут же снова заулыбался:

– Вам действительно нужно на билет?

Пьянчужка неуверенно улыбнулся, не зная, как реагировать.

– А может, вы поедете на автобусе со мной? – предложил Дюссандер. – У меня вы помоетесь, переночуете, я вас накормлю и угощу выпивкой… А взамен составите мне компанию. Я – старый и одинокий человек. Живу один. Иногда так хочется с кем-то поболтать…

Получив ответ сразу на все вопросы, пьянчужка оживился и теперь заулыбался во весь рот. Похоже, этот старый педик был из тех, кто сочувствовал нищим.

– Совсем один? Хорошего мало, верно?

Дюссандер вежливо кивнул:

– Я только попрошу вас сесть отдельно. Уж больно сильный запах.

– Зачем тогда меня звать? Как бы весь ваш дом не провонял! – вдруг с неожиданным достоинством отозвался пьянчужка.

– Автобус придет через минуту. Сойдите на следующей после меня остановке, пройдите два квартала назад, и я буду ждать вас на перекрестке. А утром посмотрим, сколько я смогу дать вам денег. Может, два доллара.

– А может, даже пять! – оптимистично предположил бродяга, напрочь забыв о продемонстрированном только что достоинстве.

– Кто знает… Там будет видно, – нетерпеливо отозвался Дюссандер, прислушиваясь к рокоту дизельного двигателя приближавшегося автобуса. Сунув четвертак на билет в грязную ладонь бродяги, он, не оборачиваясь, отошел в сторону.