Четыре сезона

Тамура остудил свой чай бесшумным дыханием и едва хлебнул. Индиец уже отставил пустую кружку в сторону и, довольный, провёл обожжённым языком по передним верхним зубам.

— Но любой автор говорит со своими читателями определённым языком. И если он хочет быть понятым, то должен соблюдать определённые правила общения. Это своеобразная плата за вход в игру за бессмертие. Проблема в том, что Ганс хотел вступить в этот клуб вечных душ и… в то же время страстно желал смерти.

— То есть он хотел быть вне общества и не мог без него жить?

— Этот человек — старик поднял указательный палец — сплошное противоречие.

— Мне нужно говорить с ним.

***

Тамура сложил несколько рубашек, смену обуви и штанов, документы, часы и мобильный. Щёлкнул замком и огляделся. Впервые за многие годы его комната была прибрана, вымыта, с педантичным вниманием вычищена. Пропали завалы из книг. Оказалось, почти всех их с успехом вмещают стеллажи, если их составить в плотные ряды — какие-то подклеить, какие-то спрессовать квадратной гирей. Литература, побывавшая под давлением, так сказать. Некоторые особенно ценные экземпляры он отдал на хранение Индийцу.

Йори закрыл балкон, вернулся к кровати и ненадолго задумался. Надо было хорошенько всё снова обмозговать. На постели лежал полный чемодан и злополучная книга без цветной суперобложки.

Держа веки закрытыми, он снова пытался вернуть свою горящую стрелу.

Уже второй год шли переговоры о ужесточении визового режима между Японией и новой Зеландией. Но пока что Тамура мог спокойно отправиться туда через New Zealand Electronic Travel Authority (NzeTA), так что о визе не приходилось беспокоиться ещё на ближайшие 90 дней. Но кто знает. Сколько придётся там пробыть.

Это сумасшествие!

Тамура бросал работу, никому ничего не сказав.

На что ты будешь жить?

Столько лет снимал эту квартиру и что теперь…

— Заткнись!

Ты сам с собой говоришь

— Знаю. Программа безвизового въезда началась в 2009 году. И уже 18 лет японцы путешествуют туда и обратно свободно, летая с одних островов на другие, как чёрные птицы с белыми воротничками. Жестокие пингвины, оседлавшие стальных драконов.

Самолёты алюминиевые. Ты думаешь как Шнаудер. Снова.

— Я еду к нему.

Старик рассказал ему, где сейчас обитает Ганс Снаудер. В самом центре страны.

В кармане уже лежал билет.

_______________________________________________

Хоккайдо. Аэропорт Асахикава — Аэропорт Окленд. Ray Emery Drive, Māngere, Auckland 2017, Новая Зеландия.

_______________________________________________

Но как же твоя работа!

Ведь это в высшей степени неприлично, оставить их всех здесь, в неведении. Они ведь твоя семья!

— Нет. И никогда не были.

Билет всё ещё можно вернуть!

— Надо хорошенько всё снова обдумать…

…он не напивался до беспамятства по выходным и не грезил об очередной вечеринке… сидя в белоснежном офисе. О наркотиках он только читал.

Ганс Снаудер и был его наркотиком. Его порнографией, его обезболивающим.

Йори задумчиво покачивался из стороны в сторону, стоя посередине комнаты. Сделав один неуверенный шаг, он стукнулся мизинцем о что-то твёрдое — пнул ногой странной формы предмет под кроватью и тот вылетел из-под неё.

Это был толстый томик Shonen Jump-а.

Тамура раскрыл 600-страничный журнал. В одном из кадров гордый мальчик в глупом обтягивающем костюме с “петушиным гребнем” из чёрных резиновых шаров наставлял палец на кого-то за пределами страницы и говорил:

“Настоящим героям не нужны таблетки”

Снаудер был сильнее всяких таблеток.

Сильнее эксплансивных пуль.

Сильнее маленького пистолета.

Сильнее палки.

Сильнее самой отмороженной порнографии.

Он был даже сильнее магазинного каталога.

Снаудер был…

Горящей стрелой.

Даже с закрытыми глазами Тамура мог видеть аэропорт. Всё, что оставалось — это навесом забросить себя точно в цель. Как детишки забрасывают мяч в кольцо. Как артиллерист посылает снаряд, не видя самой мишени.

На замке из воздуха не вылезло ни единого прыщика, ни одной складочки, жировика или седого волоса. Ничто не могло смутить его глаз.

— Мама говорила, что я прекрасная пуля…

И однажды стану звездой.

— В чьей-то голове.

18 лет японцы путешествуют туда и обратно свободно… как чёрные птицы. Но власти уже говорят о прекращении безвизового режима.

— Когда ещё мне успеть? Такой шанс выпадает лишь единожды.

Другого шанса не будет

— Решено.

Стрела продолжала гореть.

***