Четыре сезона

Но в голове была тишина. Никакого голоса. Никакого другого тебя никогда не существовало. Всё это — твоих рук дело. Только раскалённые стрелки часов в мозгу бешено вращались: секундная, минутная, часовая. Вращались, превращая воспоминания и чувства в кашу, замешанную на чистой боли.

Холод сковал его сердце. Мороз сжал его мозг. От резкого перепада температур кровоток не выдержал.

Кроваво-синяя вспышка…

Фиолетовый взрыв угасающей боли..

И чёрная кома.

Тамура треснул, как раскалённое стекло в воде.

Это была смертельная кома, не давшая забытья.

У пациента высокий риск апоплексического удара!

Далёкие миры, что испокон веков находятся во власти Морфея, впервые отказались принять в себя жаждущего.

Первого из многих.

_________________________________________

Красота и ум в глазах смотрящего подчас в намного большей власти…

31.08.2022

29.11.2022

Под высоким давлением

Роб Макдауэлл любил глубину. Любил немоту Тихого Океана, Любил то чувство, что сопровождает вашу голову, когда давление воды закладывает уши. А ещё он не любил копить вещи. Книги, если ему и доводилось их читать, Роб отдавал знакомым сразу после прочтения. Закладок не делал и не пользовался ими. Его отличала феноменальная память. Страничек Роб не заламывал. Его отличала аккуратность.

Книги, сколько бы раз он их ни прочёл (впрочем, редко больше одного раза) из его рук уходили такими, точно они были свежекупленные — с магазинной полки — нетрёпанные и чистые.

Интерьер его яхты было лаконичным, но не бедным Напротив, он подбирал себе вещи исключительно качественные. Предпочитал один раз заплатить, но избавить себя от необходимости каждый год покупать кучу дешёвого мусора.

Роб не любил копить хлам.

Яхта была добротная, крепкая. Трёхместная. Друзей у него было мало, если вообще были. До недавнего времени у него оставалась одна-единственная подруга детства, Джоан. Или просто Джо. Единственная Джо в его жизни. Они часто вместе ныряли. Отправлялись в короткие однодневные поездки (как они их называли — «трипы») по бескрайним просторам океана и побережий. С ней обычно скучные вещи приобретали какой-то сакральный, медитативный характер, а вещи интересные становились в разы ярче. В таких трипах казалось, что даже воздух в акваланге приобретал свой странный, но неповторимый вкус, а рыбы вдруг принимались улыбаться и хихикать. Сейчас же они молчали.

Полгода назад её забрал океан. С тех пор настоящих друзей у Роба не было. Только знакомые.

На борту яхты был один «погребок», оборудованный для хранения вин. Но Роб держал в нём коробку с дорогими ему вещами. Коробочка была маленькой и вмещала в себя всего три вещи: его детское именное полотенце, стальную ручку, дед подарил ему её на 11-тилетие, и книжку со сказками с золотой тесьмой и тщательно подклеенным корешком.

Роб завёл традицию: каждый день рождения он брал стальную ручку, книгу со сказками и полотенце и отправлялся совершать короткий обряд:

Перечитать книгу

Помыться и вытереться полотенцем

Записать в дневник стальной ручкой главные события минувшего года

Последний пункт носил интерес исключительно соревновательный. Соревноваться Роб любил больше всего с собой. Другие люди были не чета ему. Во всех заплывах аквалангистов он занимал первые места, особенно в конкурсе на поиск монет. Усаживаясь совершить свой ритуал, Роб ещё не знал, что его любимое «соревнование для одного» скоро перерастёт в настоящую Войну.

Войну, которую начала его любимая стихия — вода.

Ему чертовски не хватало Джоан. Телесной близости между ними не было и по вполне очевидным причинам. Они знали друг друга слишком давно. Просто им обоим ЭТО было не нужно. Будь иначе, они бы переспали ещё подростками. Он любил её всем сердцем. Взаимно. Как могут любить только друзья.

Нет, Джо была ему боевой подругой. Человеком, на которого можно было положиться. Потому смириться с её потерей было больно и… невозможно.

Часто, перечитывая сказки, что мы любили в детстве, обнаруживаем новые, до того незаметные смыслы.

У Роба Макдауэлла была как раз одна такая сказка в книге с подклеенным корешком. Называлась она «Королева Морских Чертей». Написала её какая-то старушка, жившая в рыбацкой хижине на другом берегу Тихого Океана. И звучала она так: