Четыре социологических традиции

Другой областью этой науки была клиническая психология. Наиболее важной фигурой в этой области стал венский доктор Зигмунд Фрейд. До Фрейда психиатрия тщетно пыталась искать физиологические причины психологических проблем. Подобно Вундту, Марксу, Адаму Смиту и нескольким другим фундаментальным теоретикам, Фрейд сочетал в себе несколько ролей. Череда академических неудач и антисемитизм заставили этого человека, получившего подготовку в области медицинских исследований, оставить престижный академический мир и стать практикующим врачом. В Германии того времени практические функции такого рода не были особенно престижны, и Фрейд проявил заинтересованность в создании новой науки из тех необычных эмпирических данных, которыми снабжали его клиенты. Практический мир давал ему фактическую базу, а академический мир — теоретическую ориентацию. Фрейду и его последователям не удалось пробиться в научный мир германской психологии, но его влияние было наиболее сильным в Соединенных Штатах и Британии, где психология (по крайней мере, ее часть) была более практически ориентирована. Теория Фрейда, вероятно, страдала от отсутствия систематической исследовательской академической базы. Тем не менее она была озабочена динамическими аспектами человеческой личности и мотивации, которым не уделялось должного внимания в академической психологии, акцентировавшей чистое познание и занимавшейся бихевиористскими экспериментами над лабораторными животными.

Антропология находит свою нишу

Стимулом для развития антропологии изначально послужило открытие племенных обществ Америки, Африки и Тихоокеанского региона. Данные этих открытий вдохновляли социальных философов от Гоббса и Локка до Тюрго и Кондорсе. Теперь больше нельзя было по образцу средневековых философов говорить о европейском обществе как о порядке, данном от Бога. Возникли различные теории общественных изменений, через социальный контракт или эволюцию, из изначального природного состояния. Эти исследования оказали значительное влияние на биологию. Карл Линней и Жорж Бюффон создавали тогда таксономии видов, оставляя свои ячейки для «человека в природном состоянии» и для «цивилизованного человека». Эти таксономии предвосхитили Дарвина в том смысле, что в них человек был помещен в те же таблицы, что и приматы и другие животные, хотя люди еще и не были связаны с ними узами родства. Термин «антропология» появился в 1700-х годах, обозначая науку о человеческой биологии, и его использовали в заглавии книг по анатомии.

Основная линия развития антропологии в следующем столетии была в той же степени частью биологии и родственных естественных наук. Второй линией была культурная история, особенно филология (история языка) и история искусства. Социальные формы незападных обществ мало изучались сами по себе. Хотя социальные мыслители от Огюста Конта до Герберта Спенсера и Уильяма Грехама Самнера использовали этот материал в своих теориях, они находились вне сферы самих антропологических исследователей и не имели значительных последствий для ориентации таких исследований до подъема социальной антропологии в XX веке. Основные теоретические интересы антропологов были связаны с учеными-медиками и биологами — Георгом Вайцем и Рудольфом Вирховым в Германии, Полем Брока во Франции и Джеймсом Причардом в Англии, — которые начали измерять и классифицировать все живые народы по физическим типам и исследовать кости древних народов, найденные в результате случайных раскопок или специальных геологических экспедиций. Подобные случайности не были вполне случайны, поскольку происходили именно в то время, когда интерес к ним был на пике. Именно поэтому на старые кости вообще обратили внимание. Например, в юго-западной Германии в 1857 году рабочие нашли кости неандертальца. Они принесли их к городскому доктору, который в свою очередь рассказал о находке членам местного научного клуба. Как в биологии, так и в антропологии роль ученого-любителя оставалась чрезвычайно значимой в течение всего XIX века. Эта роль была особенно велика в Англии, где богатые представители джентри, подобные Чарльзу Дарвину, могли посвящать время в своих поместьях исследованию ископаемых остатков и собиранию отчетов путешественников. Следует отметить, что для британских антропологов была характерна относительно внетеоретическая ментальность коллекционеров по сравнению с более систематическими и энциклопедичными исследователями в Германии.