Четыре социологических традиции

В последние 30 лет, вплоть до сегодняшнего дня, мы становимся свидетелями появления наиболее изощренных и амбициозных проектов в области исторической социологии. Я уже упоминал некоторые из их главных достижений: изучение классового конфликта и подъема современного государства Баррингтоном Муром Младшим, Крэйгом Калхуном, изучение революционных социальных движений Чарльзом Тилли, из которого выросла теория мобилизации ресурсов, а также сравнительная модель неравенства в мировой истории Герхарда Ленски. К этому можно добавить недавние теории Тилли, который пытался продемонстрировать, что различие форм современного государства было связано с разными подходами этих государств к достижению контроля над экономическими ресурсами в построении своей военной организации. Другим триумфом исторической социологии стал анализ Робертом Утноу трехсторонних конфликтов между государством, государственными элитами и культурными предпринимателями, которые привели к грандиозным идеологическим движениям, таким как протестантская Реформация, Просвещение и социализм. Реалистическая интерпретация истории всегда неизбежно приводила к парадигме социологии конфликта. Во всех этих работах темы Маркса и Вебера сливались. Некоторые компаративистские исторические работы были гораздо ближе к марксизму. Это относится, например, к работе британского социолога Пери Андерсона «Пути от античности к феодализму» (1974), который усматривал уникальность Запада не только в капитализме, но также в его основании на развалинах Древней Римской империи. Наиболее амбициозным из этих проектов была работа Иммануила Валлерстайна «Современная мировая система», три тома которой вышли между 1974 и 1989 годами. Работа Валлерстайна ближе всего примыкает к классической марксистской интерпретации, так как он рассматривает экономические процессы и противоречия как движущую силу истории. Но он расходится с классической марксистской моделью в том, что экономика у него дислоцируется не в каком-то конкретном государстве, но организована как мировая экономическая система, с ее долгосрочными циклами экспансий и сокращений.

Эти длинные волны глобальных экономических бумов и депрессий, каждая из которых занимает около 100 лет, связаны с империалистической политикой в отношении периферии в период подъемов и с войнами с центральными державами в период спадов, и приводящих к гегемонии нового государства. Проект Валлерстейна еще не завершен. Но уже сейчас он представляется наиболее многообещающим и всеобъемлющим взглядом на те механизмы, которые движут человеческим обществом со времен сравнительного изучения мировых религий Вебером. При этом проект Вебера был только фрагментом целого, который он не успел завершить.

Несмотря на то что Валлерстейн является самым «ортодоксальным марксистом» из всех современных компаративно-исторических социологов, я бы все же сказал, что в его логике мировых систем есть явный веберовский уклон. Военная гегемония государств центра является ключевым фактором их экономической доминации над мировой системой, но остается открытым вопрос о том, какое именно из государств центра побеждает в каждый из периодов противостояния. Я бы предположил, что это определяется другим процессом геополитических отношений между самими государствами. Здесь играет роль такой фактор, как географическое положение государств, противостоящих друг другу: государства, находящиеся на внешнем кольце населенной территории, имеют военное преимущество перед государствами в середине, так как в длительной перспективе последние обычно сжевываются в процессе многосторонней войны. Идут процессы накопления преимуществ и недостатков, так как государства-победители наращивают победоносный импульс и увеличивают свой размер и ресурсы, в то время как их соперники продолжают борьбу из ослабленных позиций. Но существует также и внешний предел способности государства завоевывать новые территории. Срабатывает принцип «военного перенапряжения» (military overextension), который становится главной причиной фискального кризиса государства, который мы уже обсуждали выше. Когда происходит такой перенапряжение, государства могут потерпеть фиаско гораздо быстрее, чем им удалось изначально вырасти, и в таком случае они распадаются, на счастье своих соседей.