Четыре степени жестокости

Она прикрыла глаза на секунду, потом еще раз. Джастин вспомнил этот ее прием. Опустить длинные ресницы, а потом распахнуть пошире и без того огромные голубые глаза. Считает, что тогда перед ней невозможно устоять. Да, невозможно, черт подери, невозможно!

Стукнув кулаком по тарелке, так что она перекувырнулась в воздухе, Джастин сгреб подскочившую от неожиданности собеседницу за ворот блузки и притянул к себе.

— Реджи, давай кое-что проясним, — глухо проговорил он. — Доверять я тебе не доверяю. И вряд ли смогу. Так что можешь строить мне глазки сколько угодно, я не клюну. Я не чувствую за собой вины, а если бы даже и чувствовал, от этого ничего бы не изменилось. Спать я с тобой не намерен, влюбляться тоже.

Не испугавшись и даже не удивившись его неожиданной вспышке, она снова изобразила свою кривоватую улыбку.

— Но работать ты со мной будешь? — уточнила Реджи.

Джастин слегка ослабил хватку.

— Да. Работать буду.

— Почему?

— Потому что ты сможешь добыть нужную мне информацию, участвуя в расследовании. А еще с тобой я быстрее разберусь, что у нас творится.

— И это все?

— Все.

— Для начала сойдет, — решила она. — Так… а теперь надо бы тут прибраться.

Вместе им работалось хорошо, этого не отнимешь. Что раньше, что сейчас. Реджи обладала дотошностью и усердием, и хотя шестое чувство у нее было не так развито, как у Джастина, оно ее не подводило. Плюс ко всему она умела обходиться без реверансов, когда надо что-то доходчиво объяснить.

Джастин распечатал свои заметки и отдал ей читать. Просматривая, Реджи время от времени задавала вопросы — про Эвана и Эбби, про отношения Джастина с Эбби, про беседу, состоявшуюся в «Рокуорт и Уильямс». Вопросы лаконичные, меткие и всегда по делу. Когда с записями и наработками было покончено, настал черед собранных Джастином папок с разнообразными материалами. На ознакомление он отвел Реджине ровно сутки. Пообещала уложиться. Времени она зря терять не будет и наверняка что-нибудь ценное выудит, в этом можно не сомневаться. Он изложил ей свои ближайшие планы и объяснил, на чем, по его мнению, следует сосредоточиться ей. На том и порешили.

— Теперь скажи, что ты хочешь от меня узнать? — поинтересовалась она.

Разумеется, все, что Ванде было известно о делах Эвана. Ему нужно было понять, зачем на Эвана собиралось досье.

— У нас на него не так много, — объяснила Реджи. — Да и то, что есть, довольно зыбкое. Ванда не все описывала в отчетах. И потом, Эван там был так, сбоку припека. Слежку изначально устанавливали не за ним.

— Тогда за кем?

— Леонардо Рубинелли. Босс твоего приятеля Бруно.

— Я знаю, кто такой Рубинелли. Сколько я себя помню, вы его всегда отрабатывали. Что на этот раз?

— Отмывание денег.

— А какая связь между Эваном Хармоном и Ленни Рубином? Они же вообще в параллельных мирах существуют.

— Да ладно, Джей. Неужели не догадываешься? Самое логичное передаточное звено между нью-йоркским хеджевиком и крутым мафиози, захапавшим Новую Англию? Ну?

Джастин покачал головой.

— Рональд Ла Салль? Не верю. Только потому, что он работал в Провиденсе финансистом? Ну и что? Мой отец тоже финансист из Провиденса.

— Спроси у своего приятеля Бруно.

— Пока его нет, давай ты мне скажешь вместо него.

— Я вместо него не скажу. В отличие от тебя я к нему симпатий не испытываю, — отказалась Реджи. — Но я точно знаю, что он встречался с Ла Саллем. В прошлом году мы их засекли, и не раз. А еще Бруно наведывался сюда, в Ист-Энд, на несколько недель. И вообще, мы же оба прекрасно знаем, что связаться с Хармоном ему было проще некуда.

— А у тебя есть доказательства, что Эван и Бруно встречались лично?

— Это следует из Вандиных отчетов. Только они не имеют процессуальных носителей.

— Процессуальные носители. Замечательный оборот. Надо запомнить.

— Свидетелей у нас нет, если тебе так привычней. Или нам об этих свидетелях неизвестно. А вот Ванда, возможно, знала. Но у нее уже не спросишь.

Джастин сдвинул брови.

— Значит, Эван и Рональд отмывали деньги для Ленни Рубина, а Бруно работал посредником? Не стыкуется.

— Почему?

— Насколько мне довелось узнать, Рональд Ла Салль был правильным до тошноты.

— И от кого ты это узнал? От подчиненных? От жены? А тебе не кажется, что такое мнение о Рональде им только на руку?

— Как знать…

Джастин мысленно перенесся в гостиную Вики Ла Салль. Вот она рассказывает о муже. Нет, она не врет. Может, сама заблуждается, но не врет.

— Еще что у тебя не стыкуется? — вернул его в реальность голос Реджи.

— Бруно. Для посредника он слишком крупная фигура.

— Согласна. Поэтому нам кажется, что его роль гораздо значительнее.

— Ты считаешь, их убил Бруно?

— Мы не исключаем такую возможность.

— Очень удобно, Реджи, прикрываться эдаким безликим «мы». У тебя своя голова есть?

— Я, Джей, в расследовании не участвовала. Меня подключили в самый последний момент, даже в курс дела по-настоящему не ввели. Так что пока излагаю с чужих слов. Потом, когда вольюсь, смогу думать собственной головой. О чем непременно поставлю тебя в известность.

— Ладно, хорошо. Давай тогда выясним, что решил коллективный разум насчет Бруно.