Четыре Стороны (СИ)

К ним подскочил Томми, который старался их разнять, но Ноэл остановился только после того, как прогремел ещё один выстрел, проделавший в двери ещё одну дыру - чуть выше первой.

- Сууууука, - простонал Хомяк.

- Лучше заткнись и не беси меня, - сказал Ноэл, тяжело дыша и отползая назад.

- А что? Сказал, как есть! Сразу правда глаза режет?

- Слышь, щекастый, - одёрнул его Томми - иди и ломись в дверь, пусть у тебя в башке будет дыра.

- Тебе надо, для вентиляции, - добавил Ноэл.

- Пошёл ты, - огрызнулся Коул, но Ноэл видел, что он держится за голову.

- Дерьмо, полное дерьмо, - причитал негромко Томми, и только у Ноэла было большое желание молча опереться на что-то спиной и закрыть глаза.

От криков, настолько надрывных, что нельзя было понять, кто именно их издаёт, его сердце содрогалось, но сделать он ничего не мог. Разве что согласиться получить пулю в голову. Тот, кто был снаружи, стрелял не на поражение, но долго ли ему было пересмотреть этот аспект своего поведения.

- Пожалуйста, выпустите нас, - Коул оставил истерию и принялся за дипломатию, отчего Ноэлу стало даже противно.

Хотелось плюнуть, но он не стал лишний раз двигать челюстью, чтобы не вызывать новые приступы боли. Он только морщился от отвращения и начинал испытывать небольшое уважение к тому, кто стоял за дверью, потому что тот не отвечал.

- Вы меня слышите? - продолжал Хомяк, но ему всё равно не отвечали.

- Заткнись уже, - громким шёпотом сказал Томми, - не видишь, ему по херу на твоё нытьё?

- Пошёл ты, - огрызнулся Коул.

- Сука, - истерично рассмеялся Томми, - при первой же возможности нафигачу тебе по тыкве.

- Ну так, вы меня слышите? - после недолгого молчания, продолжил Коул.

Каждое новое его слово бесило Ноэла всё больше, потому что мешало слушать, что происходит в районе ангаров и домика. Как ему казалось, крики доносились оттуда. Потом Хомяк внезапно затих, потому что где-то вдалеке послышались выстрелы.

- Что первое ты помнишь? - спросил Ноэл, обращаясь к Томми.

- Чувака с хвостом. Он вмазал мне два раза по роже, и поволок сюда. Сильный, сука. До сих пор болит везде, где он меня хватал. У него на руках были странные перчатки. И сапоги тяжёлые. Когда я сопротивлялся, он бросал меня на землю и давал пинка. Жопа в одном месте до сих пор болит. Синяк, наверное.

- А меня притащил он?

- По ходу. Я не видел. Он сюда не заходил. Просто открыл дверь и бросил тебя.

Ноэл ощупал голень. Именно за неё его держал человек, приволокший сюда. Он ощутил несколько мест, где было больно дотрагиваться. Не иначе синяки от необычайно сильной руки.

- А я даже ничего не понял, - сказал он, - вмазал мне в висок и потащил за ногу. Такое чувство, что полбашки опухло.

- Херово. У меня нос болит и на лбу шишка.

- А наш Хомячок, по ходу, в норме, - усмехнулся Ноэл, - его бить не пришлось, просто взяли и потащили.

- Да пошёл ты!

- Когда меня сюда затащили, он уже был здесь. И без сознания. Упал в обморок от страха, когда его схватили, - усмехнулся Томми, - я его даже не заметил, он меня на другую сторону швырнул.

- А где же "пошёл ты!", Хомячок? - усмехнулся Ноэл.

- Пошёл ты, - уже как-то обречённо сказал Коул.

- Мир пока не перевернулся, - ответил Томми.

Ноэл отметил, что все звуки снаружи стихли. Никто уже не кричал, выстрелов тоже не было, как будто бы эта планета снова стала пустой.

- А ты не видел, было что-то на полосе? - спросил Ноэл у Томми.

- Не видел точно, но, по-моему, там стояло что-то большое.

- Да, - подтвердил Коул, - у них большой корабль.

- По-любому с подпространственным двиганом, - заключил Ноэл.

- А как бы они иначе сюда попали, - выдохнул Томми, - и как они так сели, что мы даже не проснулись?

- Как думаешь, смогли бы мы его угнать?

- Шутишь? Тебя пристрелят, не успеешь из сарая выбраться.

- Ну, это мы посмотрим.

Ноэл подавлял свой страх. Боль, которую он сейчас испытывал, была самой сильной и продолжительной в его жизни. Как-то в детстве он упал с велосипеда, расшиб оба колена, и тогда ему было больно, но мама обработала ранки, и спустя пятнадцать минут только два кусочка пластыря напоминали о происшествии. Ещё бывали растяжения и ушибы в школе, но впервые его били по-взрослому. До этого он даже не представлял, что голова может настолько сильно распухнуть и так болеть. А ведь это был всего лишь один удар. Впрочем, если представить пули, которые продырявили дверь сарая, это было ещё серьёзнее. Тут уж даже не шишка, и не боль, а сразу смерть.

Уснуть у него не получилось, но удалось немного забыться в тишине. Он беспокойно переминался с одного бока на другой, пока не услышал за дверью шаги. Он мгновенно приподнялся, как и остальные. Через дыры в двери внутрь сарая проникал яркий дневной свет, что давало основания предполагать, что они всё же уснули.

- Ну, как тут у нас наши сговорчивые? - голос был мужским, но не слишком низким, а интонации игривыми, - оу, ты даже стрелял, причём два раза! Они буянили? Сильно? Надеюсь, ты не наделал трупов, а то никто не захочет покупать железо, испачканное кровью и мозгами.