Четыре Ступени (СИ)

На слове “партнёр” в Светлане начало умирать то, что со временем, по утверждению Дубова, вполне могло превратиться в настоящие привязанность и нежность. Она воспринимала его доводы. Она понимала смысл его доводов. Но это говорилось не о ней, о какой-то другой женщине. Логично, упорядоченно, доказательно и, с одной стороны, наверное, справедливо. Действительно, им обоим пора обустроить и благоустроить личную жизнь. Почему не вместе? Практика показывает, что браки по расчёту зачастую много крепче, чем по “очумелой”, опять же употребляя язык Дубова, любви. От добра добра не ищут. Лучшее - враг хорошего. Можно всю жизнь проискать пресловутую настоящую любовь, да так и не найти, остаться одиноким, без стакана воды в старости, без физической и моральной поддержки. У них во многом совпадают интересы, вкусы, пристрастия. Они близки по воспитанию, образованию. Их объединяет дело. В будущем они несомненно притрутся, найдут общий язык. Не будет ярких чувств, эмоциональных всплесков, полётов души? Зато возникнет спокойное, ровное тепло. Оно гораздо важнее в преклонных годах. Светлана и сама долгое время сочиняла похожие сентенции, обдумывала их. Ум с сердцем при этом вступали в конфликт. У сердца всегда находились контраргументы. Но не сегодня. Сегодня оно молчало, ум соглашался. Всё так, всё правильно. Почему бы и нет? Что она теряет? И потом, если станет невмоготу, она всегда сможет развестись.

- …и я, и, наверное, вы уже пережили свою большую любовь. Сомнительно, что судьба окажется к нам благосклонной по второму разу. Мы с вами, как два обломка в море. Поодиночке потонем. А сцепимся вместе и легче будет держаться на поверхности, легче переносить житейские шторы. К тому же, пока не поздно завести ребёнка.

Павел Николаевич закончил развивать мысль. Схватился за бокал с вином., сделал изрядный глоток. Видно, во рту пересохло. Ещё бы. Такая длинная речь. Волновался, похоже, человек. Светлана не торопилась. Тоже глотнула вина, затянула паузу, внимательно созерцая своё предполагаемое будущее, сидевшее напротив. Ответила тихо, как в холодную воду бросившись:

- Хорошо, Павел Николаевич. Вы во многом правы и… и… я согласна.

Дубов шумно перевёл дух. Обрадовался? Или в своём предложении тоже исходил из практических соображений?

- Давайте, выпьем? И перейдём наконец на “ты”.

- Давайте.

Они выпили. Светлана принялась за свою давно остывшую рыбу, стараясь запоминать рассуждения Дубова о совместной жизни. Пригодится на будущее. Легче потом подстроиться под мужа, не имея в отношении него никаких иллюзий. Им уже подали десерт, когда Павел Николаевич, до того бойко рисовавший перспективы, замялся, покашлял и негромко оповестил:

- Света, мне не хотелось бы неясности между нами. Есть одно обстоятельство, о котором я должен предупредить заранее.

Она вскинула на него глаза. Ни о чём не спросила. Ждала.

- Если вдруг она… Я имею в виду Олю, свою первую жену… Ты ведь знаешь о моих поисках. Рано или поздно найду, я упёртый. Так вот, если вдруг она позовёт меня, не обижайся, я тебя брошу и уйду к ней.

Хлоп. С тихим, ею одной слышимым звуком, лопнули расчеты Светланы на пусть неяркое, зато надёжное будущее, на возможность появления со временем настоящих отношений между ней и Дубовым. Терпение тоже лопнуло. До каких пределов неуважения к ней способен дойти этот человек? Мало она вытерпела за сегодняшний вечер? Не вышел встретить, не на улицу, нет, но пусть бы к дверям. Не додумался цветы подарить. Предложение руки и сердца превратил в торговую сделку, попутно объяснив, что в этой жизни рассчитывать на лучшее Светлане не стоит, нет у ней данных для лучшего. Мелочи, скапливаясь, превратились в унизительный фарс. Она терпела, смиряла гордыню, настраиваясь и в дальнейшем не замечать душевную глухоту Павла Николаевича. Что делать, если природа его таким создала? Но последние фразы… Они перечеркнули благие намерения Светланы. Обойдётся она без упомянутого стакана воды в старости, одной приятней, чем с жестоким… партнёром, походя топчущим и не замечающим этого.

- Зачем же искать, тратить время, силы?

Павел Николаевич онемел. Несомненно, он принял её реплику за издевательство. Ну, всё равно. Ей было плевать на его реакцию. Как говаривал Дрон, с вышки жёваной морковкой.

- Отчество у вашей бывшей жены - Александровна? - уточнила Светлана, страхуясь на “всякий пожарный”.

- Откуда ты знаешь? - распахнул глаза Дубов. - Я не помню, чтобы говорил…

Он не обратил внимания на то, как легко она вернулась к обращению на “вы”, тогда как “ты” давалось ей с немалым трудом. Он на многое не обращал внимания. Не хотел. Или не умел.

Светлана насколько возможно быстро писала на бумажной салфетке адрес. Перо цеплялось, морщило, рвало тонкую гофрированную бумагу. Ах, как права была Люля. В каждой детали права.

Павел Николаевич настороженно следил за ней, не в силах осознать, понять смысла происходящего.

- Вот, - она протянула ему салфетку.

- Что это? - осторожно спросил он, не решаясь взять салфетку в руки.