Четыре Ступени (СИ)

Они неторопливо прошли парк. Светлана общалась с детьми, словно вечность их не видела. Юрка отмалчивался. Глаза его были устремлены вдаль. Интересно, что ему виделось внутренним оком? О чём он молчал? Светлана не решилась лезть с какими-то ни было вопросами. Захочет, сам расскажет. Наверное, определяется с дальнейшими поступками. Она затихла, ссутулилась, постаралась стать незаметной. Не помешать бы. Вдруг он что-то не то, неправильное надумает?

Вечер прошёл тихо, буднично. Кормили детей, играли с ними, купали их. Юра укладывал их спать, Светлана мыла посуду, убиралась. Аркадий Сергеевич шелестел в своей комнате газетой, телевизор не включал, пока внуки не уснут крепко. И сам быстро на покой отправился. В квартире воцарилась сонная тишина. Дрон пришёл на кухню. Глянул шально, почти шёпотом скомандовал:

- Брось ты это грязное дело. Пошли спать. Я постелил.

- Так рано? - удивилась Светлана. Она планировала постирать детские вещи, кое-что погладить.

- Никогда не рано побыть вдвоём.

Она отложила на стол кухонное полотенце. Сделала шаг к мужу и замерла, увидев: глаза его потемнели до черноты, зрачки расширились, в них возникло её отражение - всё, от пяток до макушки. Сейчас вилка звякнет, - всплыло воспоминание. Всплыло, промелькнуло, растаяло. Способность нормально дышать исчезла, перехватило горло. Подпрыгнуло сердце, больно ударившись о грудину, оборвалось, ухнуло вниз. Мысли рассыпались, рассеялись невесомой пылью. Исчезли звуки. К ней медленно приближалась её судьба. Только её и ничья больше.

Она умирала и воскресала. И не было ничего, кроме его губ, его рук, кроме ощущения необратимого распада сознания, тела и души на атомы. Распада, превращения в ничто и возникновения из небытия. Запредельно расширившаяся вселенная, состоящая всего из двух переплетённых тел, из двух, сливающихся в одну, душ. Нет времени, нет пространства. Нулевая точка. Момент взрыва. И рождение новой вселенной.

- После такого дети рождаются, - тихо, очень тихо высказалась в темноту Светлана. - Ты готов на третьего пойти?

Она тяжело дышала, была вся в поту. Тело, расплавленное бешеной страстью, медленно отдавало жар в ночное пространство, обретало прежние формы. Дрон отодвинулся в сторону, глубоко вздохнул и перевернулся на спину.

- Слишком много…

- Слишком много чего? - после изрядного молчания спросила Светлана, не дождавшись продолжения.

- Разговоров о любви слишком много. Слова, слова. А дела нет. Одна болтовня. На третьего пойти? Да легко. Подумаешь, ещё годика три не поспим по-человечески. Дети - вершина любви. Твоё утверждение.

- Не моё. Кости Вишневецкого. Просто я с ним согласна.

- И я согласен. Подтверждал, подтверждаю и подтверждать буду. А ты, глупая, испугалась, - Дрон закряхтел, тяжело поворачиваясь к ней.

- Чего это я испугалась?

- Не вертись, как уж под вилами, солнце моё. Думаешь, не вижу, не понимаю? Натахи испугалась. Решила, уйду к ней. Нельзя дважды войти в одну и ту же реку.

- Но и любовь, если она была, до конца не исчезает, - Светлана перестала пялиться в темноту, сомкнула веки, попыталась сосредоточиться на обсуждаемой теме. Готовилась услышать нелицеприятное в свой адрес.

- Опять про любовь, господи боже ты мой! Вот не надоедает же балаболить.

- Кому?

- Да всем. Вам, бабам, прежде всего. Мужикам некоторым. И трындят, и трындят. Можно подумать, поговорить больше не о чем.

- Поговорить всегда есть о чём. Только… Любовь, на мой взгляд, - основное содержание жизни человека. Все хотят быть счастливыми. Прежде всего, любить и быть любимым.

- Хотят, но не замечают.

- Не замечают чего?

- Что их любят. Я тебе сейчас расскажу кое-что. Ты внимательно слушай, на ус мотай. Запомни накрепко. И больше никогда на эту тему говорить не будем. Согласна?

- Как скажешь.