Четыре Сына. Рождение легенд

Энира встревожилась. Нет, она, конечно, догадывалась об этом. В словах Айдана всегда проскальзывало нечто такое, что раскрывало его планы в отношении лиры на будущее, но одно дело ощущать это где-то на задворках сознания, и совсем другое, услышать от кого-то, тем более от Хардрага.

– Ой, фу, нет! – с отвращением сморщилась Энира. – Он же старый!

Хардрага это развеселило.

– Он тебя на пятнадцать лет всего старше.

– Да он мне в отцы годится! Какой всего!?

– С годами представления о возрасте меняются.

Энира с неудовольствием отметила, что уже не первый раз ей об этом говорят.

– Да что вы заладили? – раздраженно начала она бултыхать ногой в воде фонтана. – Ничего с годами у меня не поменяется. Старость, она и на Заршоре старость.

– Какой же возраст должен быть у твоего нареченного? – издевательски спросил Тэйп, широко ухмыльнувшись.

Дурацкий разговор, Энире не нравилась эта тема. Тем более не нравилось обсуждать ее с Хардрагом. Но уж лучше так, чем совсем никак.

– Года на два-три старше, – буркнула она, брызгая водой на статую. – Можно и ровесника, но только, чтоб не с интеллектом сверчка. Хотелось бы, чтобы поговорить можно было с ним. Как с Кифом, например.

– Ты неравнодушна к Гальморту? – с интересом спросил Тэйп.

– Смотря с какой стороны посмотреть. Как к человеку, очень даже неравнодушна (Киф умный парень). Как к потенциальному мужу – нет. Я думала о его кандидатуре раньше, когда отец начал вести разговоры, подготавливающие меня к будущему замужеству, – честно призналась Энира. – Замуж ведь мне можно только за знатного, я лира, как-никак. За барона ведь не пойдешь. А Киф тоже лир. Вот я и подумала, что лучше свой, родной, тот, которого знаю, как облупленного, чем чужой дяденька. Я долго пыталась заставить себя влюбиться в Гальморта, но мой мозг всячески отторгал подобное насилие над собой. У нас с ним слишком… братские чувства друг к другу. Как представлю, что… Бррр!

Эниру передернуло от картинки супружеской жизни ее и Кифа, услужливо подкинутой богатой фантазией. Раздался тихий смех Хардрага, так что лира на него непонимающе воззрилась.

– Что? – спросила она.

– Ты думаешь, твой отец в качестве мужа выбрал бы для тебя какого-нибудь сопляка твоего возраста? – задал встречный вопрос Тэйп, когда Энира нахмурилась, ничего не отвечая, он пояснил: – Лирские и гранские щенки мелочны, слабы и порочны. Их ничего не интересует, кроме самих себя. Твой отец никогда бы не отдал тебя такому. Так что савит Кеий подыскал бы тебе какого-нибудь мага, старше минимум лет на десять-пятнадцать. Минимум. Думаю, если бы этот фостэйнский павлин, узнав о тебе, предложил свои руку и сердце, отец бы отдал тебя ему, не раздумывая.

Смотря на Хардрага со смесью отвращения, ужаса и понимания, что он прав, Энира уже начала жалеть о заведенном разговоре. Так что она решила планомерно уйти от этой щекотливой темы.

– Я думаю… – начала она с серьезным видом. – Что проблема с замужеством у меня сама по себе отпала. В любом случае, становиться чьей-то женой, я никогда не стремилась. Просто положение обязывало. Сейчас меня ничего не обязывает, и я лучше сброшусь с башни, чем подпущу к себе какого-нибудь Айдана. Так… как там твое дело? Продвигается?

Хардраг тут же посмурнел и принялся вновь точить меч.

– Продвигается.

Ну, хоть ответил, и на том спасибо. Энира не хотела оставлять его в покое, поэтому, предположив, что, видимо, свое тайное "дело" Подмастерье осуществляет по ночам, так как днем он постоянно с ней, с любопытством поинтересовалась:

– Смысла спрашивать, что именно ты делаешь, нет. Но меня давно мучает вопрос… Тебе нужен сон?

– Что это вообще за вопрос? Конечно, нужен. Я же человек.

– Ну, я бы не сказала… – тихо пробубнила Энира.

Хардраг все прекрасно расслышал и посмотрел на лиру сумрачным взглядом.

– Бэр, ты, правда, думаешь, что таким образом можно расположить к себе людей?

– Обычных нет, тебя да… – очень уверено сказала она и, померившись с Тэйпом взглядами, мило ему улыбнулась.

Он покачал головой и вновь начал гладить камнем свой меч. Но Энира могла поклясться, что видела, как Подмастерье едва заметно ухмыльнулся.

После этого дня, жизнь начала более-менее налаживаться. Общение лиры с Хардрагом было очень странным общением. Видимо, он решил подсластить горькую пилюлю вынужденного общественного гонения Эниры, снизойдя до разговоров с ней. Светские беседы они не вели, чаще всего спорили, и из всех споров Тэйп неизменно выходил победителем. Энира с удивлением для себя заметила, что его общество ей нисколько необременительно, а временами она ловила себя на мысли, что ей очень даже интересно с ним. Раньше лира никогда не считала себя необразованной девушкой, но пообщавшись две седмицы с Хардрагом, поняла, что ее знания о мире в целом ничтожно малы. Откуда Тэйп все знал, Эни не понимала, но каждый день узнавала от него что-то новое.