Четыре Сына. Рождение легенд

Одной такой ночью, забравшись на комод, Энира, давно переодетая в ночную рубашку, сидела и смотрела в пространство, потеряв счет времени. Как вдруг в дверном замке раздалось скрипение, после чего дверь с грохотом вломилась в стену. Лира спрыгнула на пол и уставилась на полуночного гостя. Это был Хардраг, и выглядел он, мягко говоря, неважно. Подмастерье как-то неуклюже прижимал правую руку к левому плечу. Его лицо заливало потом. Оно было белее первого снега.

– Бэр, нужна твоя помощь, – выдохнул Тэйп.

Его сильно мотнуло, и он врезался в стену плечом, за которое держался, болезненно рыкнув. Чувствуя, как у самой отливает кровь от лица, Энира бросилась к Хардрагу, поднырнув ему под правую руку, становясь опорой. Он был мокрый насквозь, словно только что вылез из воды. Лира отвела его к пуфу, помогая сесть.

– Что с тобой?

– Быстро, Бэр, помоги снять рубашку, – болезненно морщась, хрипло сказал Тэйп. – С правой руки.

Энира поспешила выполнить приказ. Она споро стянула с него черную рубашку, стараясь не делать больно. Когда дело было сделано, Энира охнула от ужаса. Грудь Хардрага рассекало множество глубоких порезов. Они были затянуты корочкой, так что складывалось впечатление, будто раны далеко не новые. Однако напугали лиру вовсе не порезы. В плече Тэйпа торчал обломок стрелы, а из раны струилась не кровь, а что-то черное и вязкое, словно смола. Она быстро перешла на магическое зрение, чтобы лучше видеть. И обомлела. Эта дрянь была чистейшим совершенно запредельным убийственным ядом. Да Хардраг должен был моментально умереть, как только его коснулась эта пакость! Как он жив-то еще!?

– Вытаскивай, Бэр! – прохрипел он, зажимая рану.

– А сам? – в панике спросила она, искренне не понимая, почему он не вытащил этот огрызок, правой рукой удобно же!

– Кисть сломана, еще не восстановилась. Быстро, Бэр! Не бойся!

Энира глянула на его правую руку, которая выглядела как деревянная (очевидно, он выпил черную квихельскую настойку, она-то и помогла ему так долго продержаться). Уперевшись коленом в пуф, лира обхватила обломок стрелы двумя руками, но вдруг замерла. Если наконечник хвостатый, она разворотит все плечо Тэйпу.

– Дери, Бэр! – прикрикнул Подмастерье. – Перетерплю! Давай, со всей силы!

Энира глубоко вздохнула и рванула обломок на себя, разодрав внушительную дыру. Хардраг зарычал от боли, прижав правую руку к плечу. Не зная, чем помочь, лира беспомощно смотрела, как он страдает, чувствуя жжение слез на глазах.

Через минуту, продолжая дышать так, словно бежал от Лисбета до Фостэйна, Тэйп прохрипел:

– Возьми нож…

Энира тут же вытащила именной квихельский кинжал у него из-за пояса и крепко его сжала, ожидая дальнейших указаний.

– Свечу принеси…

Лира метнулась к комоду, где стоял подсвечник. Она быстро зажгла пару свечей и вернулась к Тэйпу.

– Раскаляй нож… – все тише говорил он. Каждое слово давалось ему все трудней.

Это заняло довольно много времени. Пока металл медленно краснел, Энира то и дело смотрела на лицо Хардрага, боясь, что он вот-вот отключится. Пот лился с него градом. Дышал он все тяжелей. А черная дрянь вытекала из него, словно попала в его плечо не в маленьком наконечнике стрелы, а залилась в размере ничуть не меньше ведра.

Как только кинжал раскалился, Тэйп вновь заговорил:

– Воткни нож в рану.

Все еще держа кинжал над огнем, Энира оторопела. Болезненно морщившись, он запрокинул голову и начал часто дышать.

– Через несколько минут, эта дрянь меня убьет. Так что ты либо втыкаешь этот нож в меня, либо на утро будешь объяснять латгардам откуда у тебя труп в спальне! – злобно просипел он.

Энира со страданием всего человечества во взгляде, гипнотизировала взглядом рану, словно надеялась, что она сама рассосется.

– Давай, Бэр! – гаркнул Тэйп.

– Не ори на меня! Мне и так страшно! – ставя подсвечник на пол, крикнула лира.

– Эни, давай… – почти шепотом взмолился Тэйп.

Он первый раз назвал ее по имени. Энира не смогла не выполнить его просьбу, вонзив раскаленное перо в Хардрага. Он прижал сломанную руку к зубам и со стоном замычал.

– Ох, Оркус Светлый! Тэйп, прости! Прости! – от бессилия заплакала Энира, прижав свободную ладонь возле раны, чтоб хоть как-то облегчить его страдания.

Тэйп резко прекратил стонать, хотя лира до сих пор не вынула кинжал. Он открыл глаза и пораженным до глубины души взглядом воззрился на нее. Продолжая заливаться слезами и хлюпать носом, она тоже удивленно на него посмотрела.

– Ты чего? – первый нарушил он молчание.

– А так непонятно? Жалко мне тебя! – громко хлюпая носом, грубовато выдавила Энира, после чего взволновано спросила: – Сильно больно?

Хардраг изумленно уставился на свое плечо, потом на лиру, затем снова на плечо.

– Нет, – удивленно произнес он. – Поверни нож в ране.

– Что?

– Говорю же, мне совсем не больно. Нужно вычистить эту дрянь из раны. Самое страшное позади.

Продолжая все еще тихо плакать от всего пережитого, лира посмотрела Хардрагу прямо в глаза, пытаясь понять, обманывает он ее или нет.

– Давай, – подбодрил он, ухмыльнувшись. – Вычищай, пока не пойдет чистая кровь.