Четыре царства

Подведём итог: каждое из трёх царств было выразителем необходимой силы. Без познания, тяги к материальности, власти нет мира, равно как без сэхеля, гуфа и нефеш нет человека. Более того, если каждое из этих начал соединить с высшей духовностью, это определённо придаст им статус "кашерности". Тем не менее ни царство Бавэл, ни персы, ни греки не только не поднялись до уровня служения Творцу, но, напротив, вступили в противоборство с народом, являющимся проводником воли Создателя. И символ этого явления — существование трёх видов животных, хоть и имеющих один признак кашерности, но для употребления в пищу запрещённых, ибо в конечном итоге они трейф.

Рассмотрим теперь царство Эдом. Из перечисленных четырёх животных этому царству, по словам хахамим, соответствует свинья. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что хотя это животное и обладает одним из двух признаков кашерности, признак этот не связан с перерабатыванием пищи, как у предыдущих трёх. Тем, как она перерабатывает пищу, свинья похожа на любое другое запрещённое животное. Её кашерный признак — раздвоенное копыто. Чем порождена такая особенность?

Раз свинья — символ четвёртого царства, по-видимому, периоду четвёртого царства свойственно нечто принципиально отличное от предыдущих трёх. И в Бавэле, и у персов, и у греков, процветало идолопоклонство, то есть они нарушали одну из семи заповедей, предписываемых Торой не евреям. С этой точки зрения, до кашерности им было далеко. На определённом этапе истории случилось так, что идея единого Б-га овладела народами. Появились монотеистические религии, и их широкое распространение в мире пришлось как раз на период четвёртого царства. Безусловно, вера в Б-га — признак "кашерности", причём не такой, как в предыдущих трёх царствах. За теми царствами стояли силы, необходимые для функционирования материального мира, но о служении Творцу речь не заходила. Переработка пищи организмом, конечно, необходима для физического функционирования, но даже осуществлённая кашерным образом она не делает животное кашерным.

Царство же Эдом открыто заявляет: Б-г есть и мы Ему служим. В силу этого в мире появилась свинья — символ царства с открытой претензией на "кашерность". Отсюда иной признак кашерности. Каким образом животное перерабатывает пищу, от глаз скрыто, раздвоенное же копыто — открытая заявка на принадлежность к тем, с кем всё в порядке. Когда свинья спит, она не прячет ноги под себя, подобно другим животным, но выставляет их наружу, как бы демонстрируя своё высокое предназначение. Тем не менее того, кто знает правду, не обмануть: если заглянуть внутрь, там картина не столь "кашерна", как снаружи: пища не перерабатывается кашерным образом. Так и в четвёртом царстве: есть открытая претензия на служение Б-гу, но связь с Ним чисто внешняя, не имеющая истинной внутренней основы. Реальное служение Творцу основано на выполнении мицв. Там же, где этого нет, человек опирается на собственное понимание того, куда нужно двигаться, и, как показывает опыт, приходит к идеалам, которые диаметрально противоположны Торе.

Вспомним, например, каков идеал духовности в христианстве. Духовным лидерам католиков предписано не вступать в брак. Наиболее продвинувшиеся в духовном плане православные становились отшельниками, уходили в монастыри. В буддизме — та же картина. Такой подход противоположен подходу Торы, согласно которому не существует никакого противоречия между наличием семьи и духовным ростом. Напротив, без семьи человек не может полностью раскрыться, что, конечно же, будет тормозить его служение Творцу. В Пятикнижии прямо сказано: "Нехорошо быть человеку одному, сделаю ему подмогу…" (Берёшит 2:18). Раши объясняет: если он имеет заслугу, то есть исполняет волю Творца, жена будет с ним заодно и их движение в жизни будет движением совместным. Если же у него не найдётся заслуги перед Небом, то она превратит дом в поле сражения. Мы видим, что успех семейной жизни и служение — вещи взаимосвязанные. Опираясь на комментарий Раши, можно понять, почему в других религиях духовный рост требует ухода от семьи. Представители других религий, хоть и верят искренне, что исполняют волю Б-га, на самом деле с нею не знакомы. В основе их служения — нереальная картина мира. А если так, то у них нет истинной заслуги перед Небом, и тогда, как учит Пятикнижие, дома их ждёт сражение. Отсюда их спасение — в бегстве с поля боя.