Четыре цвета счастья: эльфийская сказка

– Кейран, я не хочу…– попросила она.

– Тебя не спрашиваю.

Пальцы эльфы развели ей ягодицы, и он толкнулся в нее. Грубо, безжалостно. Келебрин закричала. Подобной боли она еще не испытывала, даже когда он брал ее в первый раз. Это извращенное проникновение рвало внутренности и втаптывало в грязь гордость Госпожи Келебринкель.

– Он делал с тобой это? – прошипел Кейран, двигаясь в неспешном ритме.

– Н..нет…

Эльф остановился, потом процедил злым тоном:

– Если врешь, то увидишь, как он никчемен в искусстве любви. А если говоришь правду… что ж мы разнообразим наши постельные игры.

Он снова резко погрузился, вырывая новый крик из груди девушки. Боль пульсирующими волнами накрывала ее. Келебрин кричала, невзирая на принятое ранее решение. Мука и унижение были невыносимы.

Кейран замер, что-то невнятно бормоча. Покинул ее тело. Сильные руки сжали плечи, переворачивая Келебрин на спину. Он снова оказался меж ее разведенных ног. Девушка, решившая было, что все закончилось, похолодела, поняв, что ошиблась.

– Пожалуйста… Кей…

– Я должен быть уверен, девчушка, – напряженно дыша, сказал он и вошел в нее. Келебрин всхлипнула, хотя их привычное соитие не принесло боли. Не было и сладкой неги, которая всегда разливалась внутри ее лона от его погружений. Однако боль просто помедлила с приходом. Девушка закричала, когда он проник глубже, но пальцы Кейрана накрыли ее рот. И она сделала первое, что пришло на ум: изо всех сил вцепилась зубами в руку мучителя. Эльф взвыл, и тут же она ощутила, как его горячее семя изливается в нее.

Кейран склонился над ее лицом. Убрал руку.

– Я не почувствовал в тебе чужих следов. Ты говорила мне правду?

Румер молчала, стараясь не разрыдаться.

– Хотя… – его взгляд упал на ее испачканные кровью губы.

Эльф легонько прильнул к ним. Через миг резко отстранился, лег рядом, изумленно осматривая истерзанное тело Келебринкель.

– Он даже не целовал тебя… Что я наделал?..

Погладив ее по волосам, эльф заметил, что серебристые пряди становятся алыми. Удивленно посмотрел на свои пальцы и понял, что она прокусила ему руку, когда он не давал ей кричать. Странно: он не чувствовал боли. Ни тогда, ни сейчас.

– Келебрин, скажи мне, скажи, как все было. Кто он?

– Друг детства, – тихо ответила девушка. – Он вернулся из странствий и, узнав, что я… что я теперь здесь – пришел повидаться.

– И только? – все еще не веря в совершенную ним чудовищную ошибку, спросил эльф.

Девушка закрыла глаза. Он схватил ее за плечи, встряхнул.

– Говори. Я должен знать ответ.

Румер подняла веки.

– Ты знаешь ответ, Кей.

Несомненно, он знал ответ – он вырвал его из ее тела. Властелин вскочил на ноги и заметался по комнате, круша все на своем пути.

– Мое видение… фантазия… – бормотал он. – Кирдан… прав…

Кейран посмотрел на безучастно лежащую на ложе Келебринкель. Она не шевелилась, только взглядом следила за перемещениями супруга. Он подхватил сброшенный у дверей плащ, обернул им девушку и взял ее на руки. Прижимал к себе, молчаливо выпрашивая прощение.

Эльф принес ее к целебному источнику, что в изобилии струились по окружающим Имладрис горам. Бережно поместил Келебрин в специально обустроенную купальню из белого мрамора. Хотя вода была прохладной, та не издала ни звука и позволила Кейрану омыть себя. Он бережно поддерживал ее за плечи, пока вытекающие струи воды не перестали окрашиваться багрянцем.

Потом долго осушал кожу и волосы девушки хранящимися здесь пушистыми отрезами ткани.

– Это поможет тебе, любимая. Завтра боли уже не будет, – шептал Владетель, стараясь прогнать тишину. Даже привычные звуки ночной природы покинули это место, словно стыдясь необузданности гнева своего Властелина.

Кейран уложил ее спать, а сам бродил по коридорам дворца, пытаясь понять, как мог так ошибиться. Ведь до сих пор все его видения были истинны.

– Властелин, властелин! – в спальню Владетеля Имладриса не дожидаясь позволения, влетел молодой эльф, сжимая в руках пергаментный свиток.

Кейран вскочил с кресла, прогоняя дрему и делая вид, что он не провел на этом месте очередную практически бессонную ночь. Келебринкель с закрытыми глазами неподвижно лежала на кровати, но он точно знал, что она не спит.

– Что там? – тесня непрошенного гостя к двери, проворчал Кейран. Меж бровей Властелина обозначилась недобрая складка, а в глазах нарождались молнии. Готовые вспыхнуть, если дело недостаточно важное.

– Властелин, послание от Кирдана Корабела: с Севера идут караваны нолдоров – сыновья Финвэ вернулись из Амана.

– Что? – взревел Кейран, выхватывая пергамент у юноши.

Бегло просмотрел, поначалу не узнавая вычурных слов и замысловатых фраз. Потом догадавшись, что это квенья – первый язык всех Эльдаров – заставил память дать подсказки. Вчитавшись, побледнел.

– Так, так, – потирая подбородок, процедил он. – Финвэ мертв, а сыновья его и внуки идут войной на Мелькора. Интересно, уж не удумают они и меня втянуть в свои дрязги? Авари не захотели идти на зов Валаров… Что нам теперь до конфликтов жителей Валинора?

Кейран хорошо помнил надменных нолдоров, кичившихся своими умениями.