Четыре угла коварства

– Странно, что вы ждете новостей от свидетелей, которые не хотят стать свидетелями, при том являясь соседями. Я дам на отсечение любую свою конечность, но гарантирую: соседи наверняка подглядывали в дырки забора. Выжал из них ноль информации, хотя я чертовски обаятелен… (Кориков хихикнул.) Да-да, обаятелен! – конкретно Антону сказал Женя. – Недаром на прошлом нашем деле меня кормили пирожками в деревне все тетки, услаждая мой слух сплетнями.

Терехов улыбнулся, ему нравились ребята, с которыми он сработался, в частности Жека Сорин. С первого взгляда на него вроде не впечатляет, а потом видишь, какой он славный, мальчишеского склада, к тому же интеллектуал, бесспорно, Женя вызывает симпатии.

– Сорняк, много говоришь, – тем временем подал голос Феликс.

– А ты долго сидишь и много молчишь, – парировал тот, не обидевшись: беззлобные перепалки в их компании обычное дело. – Неопрошенные есть, народ в отъезде, на работе, в гостях и просто прикидывается глухим, не отвечая на звонки, будто их нет дома. Чем еще я могу стать полезен в этом доме скорби?

Феликс поднялся на ноги и пробубнил:

– Как ты надоел, Сорняк, своим высоким штилем. Не туда попал, тебе следовало в театральный податься, а не на прозаическую стезю òпера ступать.

– Не-е, – протянул тот. – Публичность не мое, к тому же не могу по заказу, только когда льется из души, как песня.

– Иди к Вениамину, – распорядился Терехов. – Он в подсобных помещениях. Правда, я не знаю пока, что искать… в общем, все нетипичное собирайте.

– Понял. Помню. Выполню.

Положив папку с протоколами на журнальный стол, Сорин отправился к выходу из дома, а Феликс и Павел вошли в спальню, где работал криминалист. Станислав Петрович – первоклассный специалист, творческий, не выгоревший за много лет, хотя к его годам (за сорок) устают. Кстати, скуластые люди со впалыми щеками и глубоко посажеными глазами выглядят обманчиво уставшими, а он нет, потому что оптимист по жизни, глаза горят, как у мальчишки. Павел поинтересовался:

– Есть что-нибудь, Станислав Петрович?

– Есть, друг мой, куча всякой мелочи… м… незначительная мелочь, не думаю, что она поможет. В подобных домах ненужного хлама хранится много.

– Домик небольшой, богатством не блещет, – прохаживаясь по спальне, заметил Павел, – но и бедностью не отмечен, содержался в порядке.

– Не спорю, здесь порядок, – согласился Огнев, копаясь в своем чемодане, в котором уж точно полный беспорядок. – Но обрати внимание, сколько здесь мелочовки. Статуэтки, коробочки, детские поделки…

– Поделки делал их десятилетний сын, – сказал Феликс. – Есть еще пятилетняя девочка.

– А где дети? – осведомился Огнев.

– У родителей Веры.

– Хорошо хоть детей не было на момент убийства. Ну, здесь все, пусть забирают труп, а я поехал.

Энергичный Огнев стремительно ушел со своими чемоданами, его сменил Феликс; подойдя к двуспальной кровати, он встал в ногах. Перед ним полулежал на подушках молодой человек с простреленной грудью, прикрытый до пояса одеялом. Очутившись рядом с Феликсом, Павел посчитал, что настало время поговорить с ним, как-никак, а он в некоторой степени свидетель:

– Видимо, собирался спать, но что-то произошло…

– Я тоже думаю, что же произошло здесь между одиннадцатью-двенадцатью… пусть даже часом ночи? – заговорил Феликс. – Обычно люди спят в это время.

– Стало быть, не спали, – заметил Павел.

Феликс взглянул на него и усмехнулся:

– Не спали – хм! Ты прямо тайну открыл. – И снова задумался, высказывая мысли вслух, от Терехова он ничего не скрывал. – С одиннадцати до часу… Но это время не для гостей. Не находишь?

– Полагаешь, кто-то еще был здесь? – Феликс не ответил, просто смотрел на труп, будто не слышал. Но он услышал. – В руке Веры был пистолет…

Напоминание о пистолете заставило нахмуриться Феликса:

– Сомневаюсь, что она знала, где предохранитель и что делать с ним перед выстрелом. И вообще, где она взяла пистолет, тем более он стоит немало?

– Ну, оружие на черном рынке купить сейчас не проблема, – возразил Павел. – А как они жили, ты в курсе?

– Пф! – ухмыльнулся Феликс. – Хорошо жили. Ссорились иногда, собственно, как все. Мы с Настей тоже ссоримся, это же не повод убить… к тому же застрелить. Кстати! Выстрела никто из соседей не слышал, это невозможно, выстрел без глушителя в частном секторе услышали бы и спящие.

– Значит, стреляли через глушитель, – понял Павел, куда клонит Феликс. – Но в ее руке пистолет без глушителя. Я попрошу Огнева, чтобы он посмотрел, можно ли навинтить глушитель на ствол. А когда ты встречался с ними последний раз? Не по отдельности, а вместе?

– Дней… – задумался он. – Неделю назад… м… восемь дней!

– И ничего не заметил? Нервозность там… грубости, брошенные невзначай… отчуждение… Ты виделся всего неделю назад, что-то должно было выдавать кризис в семье, жена убивает мужа, когда он ее сильно достал или в состоянии аффекта. Аффект я исключаю. В этом состоянии хватают первое, что под руку подворачивается, а у нее пистолет, не травматический, а Елагиной. Все же не так-то просто достать оружие, значит, готовилась сознательно, а это время.