Читаем Четыре вечера с Владимиром Высоцким полностью

Четыре вечера с Владимиром Высоцким

Я скачу, но я скачу иначе,По камням, по лужам, по росе.Бег мой назван иноходью — значит,По-другому, то есть не как все.Мне набили раны на спине,Я дрожу боками у воды.Я согласен бегать в табуне,Но не под седлом и без, узды.Мне сегодня предстоит бороться, —Скачки! Я сегодня фаворит.Знаю, ставят все на иноходца,Но не я — жокей на мне хрипит!Он вонзает шпоры в ребра мне,Зубоскалят первые ряды…Я согласен бегать в табуне,Но не под седлом и без узды.Нет, не будут золотыми горы!Я последним цель пересеку,Я ему припомню эти шпоры —Засбою, отстану на скаку!..Колокол! Жокей мой «на коне»,Он смеется в предвкушенье мзды.Ох, как я бы бегал в табуне,Но не под седлом и без узды!Что со мной, что делаю, как смею —Потакаю своему врагу!Я собою просто не владею —Я прийти не первым не могу!Что же делать? Остается мнеВышвырнуть жокея моегоИ бежать, как будто в табуне,Под седлом, в узде, но без него!Я пришел, а он в хвосте плетется,По камням, по лужам, по росе…Я впервые не был иноходцем —Я стремился выиграть, как все!

Рязанов. Перед тем, как перейти к четвертой части нашего повествования «Высоцкий — поэт, певец, музыкант», я хочу напомнить его стихотворение о поэтах.

О ФАТАЛЬНЫХ ДАТАХ И ЦИФРАХ

Моим друзьям поэтам

Кто кончил жизнь трагически, — тот истинный поэт!А если в точный срок, — так в полной мере.На цифре 26 один шагнул под пистолет,Другой же — в петлю слазил в «Англетере».А в тридцать три Христу… (Он был поэт, он говорил:«Да не убий!» Убьешь — везде найду, мол.)Но — гвозди ему в руки, чтоб чего не сотворил,Чтоб не писал и чтобы меньше думал.С меня при цифре 37 в момент слетает хмель.Вот и сейчас — как холодом подуло:Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэльИ Маяковский лег виском на дуло.Задержимся на цифре 37! Коварен Бог —Ребром вопрос поставил: или — или!На этом рубеже легли и Байрон, и Рембо,А нынешние как-то проскочили.Дуэль не состоялась или перенесена,А в тридцать три распяли, но не сильно.А в тридцать семь не кровь — да что там кровь! — и сединаИспачкала виски не так обильно.«Слабо стреляться?! В пятки, мол, давно ушла душа!»Терпенье, психопаты и кликуши!Поэты ходят пятками по лезвию ножаИ режут в кровь свои босые души.На слово «длинношеее» в конце пришлось три «е»,Укоротить поэта! — вывод ясен,И, нож в него, но счастлив он висеть на острие,Зарезанный за то, что был опасен.Жалею вас, приверженцы фатальных дат и цифр, —Томитесь, как наложницы в гареме!Срок жизни увеличился, — и, может быть, концыПоэтов отодвинулись на время.

Конец Высоцкого отодвинулся на пять лет, с цифры «37» на цифру «42».