Читаем Четыре вечера с Владимиром Высоцким полностью

Куда ни втисну душу я, куда себя ни дену,За мною пес — Судьба моя, беспомощна, больна.Я гнал ее каменьями, но жмется пес к колену,Глядит — глаза навыкате, и с языка слюна.Морока вше с нею:Я оком тускнею,Я ликом грустнею И чревом урчу,Нутром коченею,А горлом немею —И жить не умею,И петь не хочу.Должно быть, старею?Пойти к палачу—Пусть вздернет на рею,А я заплачу.Я зарекался столько раз, что на Судьбу я плюну,Но жаль ее, голодную, — ласкается, дрожит.Я стал тогда из жалости подкармливать Фортуну, —Она, когда насытится, — всегда подолгу спит.Тогда я — гуляю,Петляю, вихляю,Я ваньку валяю,И небо копчу,Но пса охраняю —Сам вою, сам лаю О чем пожелаю,Когда захочу.Нет, не постарею,Пойду к палачу—Пусть вздернет скорее,А я приплачу.Бывают дни — я голову в такое пекло всуну,Что и Судьба попятится, испугана, бледна.Я как-то влил стакан вина для храбрости в Фортуну,С тех пор — ни дня без стакана. Еще ворчит она:«Закуски — ни корки!»Мол, я быв Нью-Йорке Ходила бы в норке,Носила б парчу…Я ноги — в опорки,Судьбу — на закорки:И в гору, и с горки Пьянчугу влачу.Когда постарею,Пойду к палачу—Пусть вздернет на рею,А я заплачу.Однажды пере-перелил Судьбе я ненароком —Пошла, родимая, вразнос и изменила лик:Хамила, безобразила и обернулась Роком,И, сзади прыгнув на меня, схватила за кадык.Мне тяжко под нею, —Гляди, — я синею,Уже сатанею,Кричу набегу:«Не надо за шею!Не надо за шею!!!Не надо за шею!!! —Я петь не смогу!»Судьбу, коль сумею, Снесу к палачу—Пусть вздернет на рею,А я заплачу.

Вечер третий. Высоцкий в кино





Рязанов. Судьба Высоцкого в кинематографе кажется белее благополучной, нежели литературная. И действительно, он снялся в тридцати фильмах, ко многим кинолентам написал стихи и песни.

Однако у айсберга видна только десятая часть, а девять десятых глыбы прячется под водой. Так и жизнь Высоцкого в киноискусстве была отнюдь не гладкой, не ротной, совсем не преуспевающей. Было множество обид» оскорблений, запрещений. Конечно, фильмы помогли огромному количеству людей увидеть человека, который сочинял полюбившиеся песни, помогли оценить его актерское дарование, конечно, они способствовали его популярности… И все же, и все же, и все же…

(Съемка ТВ г. Таллинна, 1972 г.)

Высоцкий. Я в кино работаю уже одиннадцать лет, сыграл довольно много ролей.

Но я не люблю рассказывать о кинематографе, о том, как снимался. Ведь фильм — это дело режиссера. Режиссер делает кино.

Я просто покажу вам песню, написанную мною для фильма «Сыновья уходят в бой» режиссера Виктора Турова.


ОН НЕ ВЕРНУЛСЯ ИЗ БОЯ

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганистан. Честь имею!
Афганистан. Честь имею!

Новая книга доктора технических и кандидата военных наук полковника С.В.Баленко посвящена судьбам легендарных воинов — героев спецназа ГРУ.Одной из важных вех в истории спецназа ГРУ стала Афганская война, которая унесла жизни многих тысяч советских солдат. Отряды спецназовцев самоотверженно действовали в тылу врага, осуществляли разведку, в случае необходимости уничтожали командные пункты, ракетные установки, нарушали связь и энергоснабжение, разрушали транспортные коммуникации противника — выполняли самые сложные и опасные задания советского командования. Вначале это были отдельные отряды, а ближе к концу войны их объединили в две бригады, которые для конспирации назывались отдельными мотострелковыми батальонами.В этой книге рассказано о героях‑спецназовцах, которым не суждено было живыми вернуться на Родину. Но на ее страницах они предстают перед нами как живые. Мы можем всмотреться в их лица, прочесть письма, которые они писали родным, узнать о беспримерных подвигах, которые они совершили во имя своего воинского долга перед Родиной…

Сергей Викторович Баленко

Биографии и Мемуары
100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Книга рассказывает о жизни и деятельности ее автора в космонавтике, о многих событиях, с которыми он, его товарищи и коллеги оказались связанными.В. С. Сыромятников — известный в мире конструктор механизмов и инженерных систем для космических аппаратов. Начал работать в КБ С. П. Королева, основоположника практической космонавтики, за полтора года до запуска первого спутника. Принимал активное участие во многих отечественных и международных проектах. Личный опыт и взаимодействие с главными героями описываемых событий, а также профессиональное знакомство с опубликованными и неопубликованными материалами дали ему возможность на документальной основе и в то же время нестандартно и эмоционально рассказать о развитии отечественной космонавтики и американской астронавтики с первых практических шагов до последнего времени.Часть 1 охватывает два первых десятилетия освоения космоса, от середины 50–х до 1975 года.Книга иллюстрирована фотографиями из коллекции автора и других частных коллекций.Для широких кругов читателей.

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное