Четыре ветра

– Только не пытайся вывернуть все наизнанку и сказать, что ты уже выросла и сама решаешь, что делать.

– Но ведь так оно и есть, мама. Правда?

– Я не могу потерять тебя, – тихо произнесла Элса. Вот она, правда.

– Я знаю, мама. И я люблю тебя. Но мне это нужно.

– Нет, – твердо сказала Элса. – Нет. А теперь пошли. Нам рано вставать.

– Мама…

– Нет, Лореда. Нет.

Лореда проснулась в пять тридцать и заставила себя сползти с кровати.

Руки ныли нещадно, вот бы поспать часов десять и хорошенько поесть.

Она влезла в потрепанные штаны и рубаху с длинными рваными рукавами и поплелась в очередь в туалет.

В лагере стояла странная тишина. Люди, конечно, ходили туда-сюда, но никто не разговаривал. И не смотрел в глаза. Возле забора стоял один из бригадиров, низко надвинув шляпу на глаза, он наблюдал за обитателями лагеря. Лореда сознавала, что он не единственный шпион, кто сейчас прислушивается, ловя намеки на возможную забастовку.

Лореда встала в очередь. Впереди не меньше десяти женщин.

Она увидела, как к колонке направляется Айк. Лореде захотелось немедленно подойти к нему, но она не решилась.

Закончив со своей нуждой, Лореда вышла из туалета и огляделась. Вроде никто не болтается без дела, искоса наблюдая за происходящим. С безразличным видом она двинулась к колонке.

Айк все еще стоял там. Увидев ее, он подхватил ведра. Лореда наклонилась, ополоснула лицо холодной водой.

– Сегодня, – тихо сказал Айк. – В полночь. В прачечной.

Лореда кивнула и вытерла руки о штаны. Уже у самого дома она вдруг затылком почувствовала чей-то взгляд.

Она остановилась и резко повернулась.

Под деревьями курил мистер Уэлти. И смотрел на нее.

– Подойди-ка сюда, мисси, – позвал он.

Лореда медленно приблизилась. Он, прищурившись, оглядел Лореду сверху донизу, отчего у нее по спине побежали мурашки.

– Да, сэр?

– Ты собираешь для меня хлопок?

– Да.

– Работой довольна?

Лореда заставила себя посмотреть ему в глаза.

– Очень.

– Слышала, кто-нибудь из мужчин говорит о забастовке?

Кто-нибудь из мужчин. Все считают, что только мужчины решают все. Но ведь и женщины способны постоять за свои права, женщины могут держать плакаты и бороться не хуже мужчин.

– Нет, сэр. Но если услышу, напомню им, каково это, жить без работы.

Уэлти улыбнулся:

– Умная девочка. Мне нравятся рабочие, которые знают себе цену.

Лореда кивнула, дошла до своего домика и плотно закрыла за собой дверь. Заперла ее.

– В чем дело? – удивленно спросила Элса, оглянувшись от плиты.

– Со мной заговорил Уэлти.

– Не привлекай его внимания, Лореда. О чем он тебя спрашивал?

– Ни о чем особенном. – Лореда ухватила блинчик со сковородки.

– Грузовики уже подъехали.

Пять минут спустя они направились к ряду грузовиков, которые выстроились за забором. Без лишних слов все трое забрались в кузов.

Над хлопковыми полями встало солнце, и Лореда увидела изменения, произошедшие за ночь: поверх забора растянули колючую проволоку. В центре поля высилась недостроенная конструкция, напоминающая башню. Строительные работы там продолжались. Между забором и дорогой прохаживались мужчины с дробовиками, которых она раньше не видела. Это напоминало тюрьму. Хозяева явно готовились к битве.

Но оружие? Вообще-то у них нет права стрелять в забастовщиков.

Это же Америка.

В кузове, забитом людьми, пробежала волна беспокойства. Этого-то Уэлти и хотел – напугать.

Грузовики остановились. Рабочие спустились на землю.

– Они нас боятся, мама, – сказала Лореда. – Они знают, что забастовка…

Элса с силой пихнула ее локтем в бок, и Лореда замолчала.

– Скорее, – поторопил их Энт. – Ряды распределяют.

Лореда с мешком за спиной заняла место в начале выделенного ей ряда.

Гонг, и она согнулась, принялась доставать мягкие белые коробочки из колючих гнезд. Но все ее мысли были сосредоточены на предстоящем вечере.

Сегодня. В полночь. В прачечной.

Гонг сообщил, что уже полдень. Лореда с хрустом в спине распрямилась. Как же болит шея, как же болит все! В поле стучали молотки строителей.

Уэлти стоял на площадке, где взвешивали хлопок, и смотрел на мужчин, женщин и детей, что горбатились ради его обогащения.

– Я знаю, что некоторые из вас разговаривали с организаторами профсоюзов.

Его громкий голос разнесся над хлопковым полем.

– Может, вы думаете, что найдете работу на других полях, или, может, думаете, что нужны мне больше, чем я нужен вам. Скажу сразу: это не так. На каждого человека, что сейчас на этом поле, приходится с десяток в очереди за забором, и все они готовы занять ваше место. А теперь из-за нескольких паршивых овец мне пришлось укрепить забор и нанять охранников. И немало потратиться, между прочим. Так что я снижаю плату еще на десять процентов. Все, кто согласен, оставайтесь. Все, кто уйдет, больше никогда не будут собирать хлопок ни у меня, ни у других землевладельцев в этой долине.

Лореда посмотрела на мать через разделявший их ряд.

Конструкция посреди поля была почти закончена. Теперь понятно, что строили все утро: сторожевую вышку.

Скоро там будет торчать вооруженный надсмотрщик, следящий, знают ли работники свое место.