Четыре ветра

– Но это опасно, – сказала Наталья Лореде прошлой ночью. – Помни об этом. Я в юности видела революцию своими глазами. Кровь на улицах лилась рекой. Не забывай ни на минуту, что вся власть у штата – деньги, оружие, люди.

– А у нас душа и отчаяние, – был ответ Лореды.

– Да, – Наталья выдохнула дым, – и мозги. Так что используй свои.

Лореда закрыла за собой дверь и зашагала через лагерь. Она слышала, как люди вокруг готовятся к рабочему дню, завтракают, собирают еду. Перед туалетом успела выстроиться очередь.

Но в лагере стояла тишина – что-то новое и пугающее. Никто не смеялся и не разговаривал. В лагерь проник страх. Все знали, что за ними наблюдают ищейки хозяина.

К сожалению, нельзя было понять, кто предатель, пока вы не сказали не то не тому человеку и в вашу дверь не постучали посреди ночи. Они слышали крики семей, которые силком выставляли из лагеря.

Первые лучи солнца позолотили колючую проволоку поверх нового забора. Лореда заняла очередь к туалетам. Выйдя, она увидела Айка, наполнявшего флягу под краном возле прачечной. Направляясь к нему, Лореда старалась выглядеть совершенно непринужденно, но вовсе не была уверена, что ей это удается. В крови кипел адреналин, она была и напугана, и возбуждена. Не останавливаясь рядом с Айком, она скороговоркой произнесла:

– В эту пятницу. Амбар на Уиллоу-роуд. В восемь. Передай другим.

И Лореда двинулась дальше, даже не оглянувшись посмотреть, услышал ли он. Обратно к дому она шла очень медленно, каждую минуту ожидая, что ее остановят.

Закрыла за собой дверь.

Мама и Энт уставились на нее.

– Ну? – тихо спросила мама.

Лореда кивнула:

– Я сказала Айку.

– Хорошо. Пошли собирать хлопок.

Тем вечером после очередного бесконечного дня в поле их ждала радость – письмо от Тони и Роуз. Поужинав, дети забрались в кровать вместе с Элсой, она открыла конверт и достала письмо. Оно была написано на обороте последнего письма Элсы. Ни к чему зря тратить бумагу.

Дорогие вы наши!

У нас хорошие новости: ветер и пыль устроили передышку. Уже десять дней не было пыльных бурь. Конечно, это слишком недолго, чтобы сказать, что им пришел конец, но все равно ответ на наши молитвы. Август выдался совсем неприятным. Казалось, мы только и делаем, что подметаем, но последняя неделя оказалась к нам добрее. А еще правительство наконец-то поняло, что больше всего нам нужна вода, и теперь ее возят цистернами. Мы молимся, чтобы взошла озимая пшеница. Чтобы мы хотя бы могли прокормить наших двух новых коров и лошадь. Но надеяться сейчас непросто.

Мы вас очень любим и скучаем.

Ваши Роуз и Тони

– Думаешь, мы когда-нибудь увидим их снова, мама? – спросила Лореда в наступившей тишине.

Элса откинулась к ржавой спинке кровати. Энт устроился поудобнее, положил голову ей на колени. Она погладила его по волосам.

Лореда сидела напротив, в изголовье кровати.

– Помните дом, возле которого я остановилась в Далхарте в тот день, когда мы уехали в Калифорнию?

– Большой дом с разбитым окном?

Элса кивнула:

– Большой, и правда. Я там выросла… в доме без сердца. Моя семья… отказалась от меня… думаю, так сказать будет правильно. Для моих родственников важна была внешность, и моя непривлекательность оказалась роковой ошибкой.

– Ты…

– Я не выпрашиваю комплименты, Лореда. И я уже слишком долго прожила, чтобы врать. Я отвечаю на твой вопрос. На тот, что ты сейчас задала, и на тот, который ты не задаешь уже какое-то время. Обо мне, и ваших бабушке с дедушкой, и о вашем отце. В общем, я что хотела сказать, девушкой я была очень одинока. Никак не могла понять, что я такого сделала, чтобы заслужить свою изоляцию. Я так старалась, чтобы меня любили. – Элса глубоко вздохнула. – Я думала, все изменилось, когда я встретила вашего отца. И так оно и было. Для меня. Но не для него. Он всегда мечтал о чем-то большем, чем жизнь на ферме. Всегда. Да ты и сама знаешь.

Лореда кивнула.

– Я любила вашего отца. Любила. Но ему этого было недостаточно, и теперь я понимаю, что и мне этого было недостаточно. Он заслуживал лучшего, и я тоже.

Произнеся эти неожиданные слова, Элса почувствовала, что они как будто перевернули в ней что-то.

– Но знаете, что изменило мою жизнь? Вовсе не замужество. Ферма. Роуз и Тони. Я нашла семью, где стала своей, людей, которые меня полюбили, и они стали домом, о котором я мечтала с детских лет. А потом появились вы и научили меня истинной, безграничной любви.

– Я обращалась с тобой как с прокаженной.

Элса улыбнулась: