Четыре властелина бриллианта. Тетралогия (ЛП)

Мера наказания определялась на закрытых судебных заседаниях СНМ. Вердикты выносились очень быстро и варьировались от понижения в должности до принудительной модификации психики — такая участь, как правило, ждала всевозможных садистов и извращенцев, сосланных на Ромб за аналогичные преступления. Высшая мера торжественно называлась Окончательным Понижением вас отправляли в самое неприятное из космических путешествий: пожизненную ссылку на рудники Момрата.

Пока оставалось неизвестным размещение мониторов, а также ключевые слова и действия, столь развитая система тотальной слежки представляла серьезную опасность для юнца, которого наверняка и близко не подпустят к более или менее крупному руководителю. Но я не падал духом; кроме того. Медуза была именно той планетой, где я чувствовал себя как рыба в воде — ориентированная на технологический прогресс и полностью зависящая от техники. Если удастся найти верный путь, эта жесткая система из моего врага превратится в союзника. СНМ, а стало быть, и Талант Упсир до последнего момента будут чувствовать себя в полной безопасности.

Но задачка и впрямь не из легких. Малейшая ошибка наверняка станет роковой, и к тому же пройдет очень много времени, прежде чем я разберусь в ситуации и начну действовать.

После визита Кабаэ мои друзья по несчастью сделались мрачными и немногословными. Некоторые предприняли отчаянные, но безуспешные попытки обнаружить мониторы в своих комнатах и скоро сдались.

На третий день мы на собственном опыте убедились во всемогуществе СНМ. Наши надсмотрщики знали буквально каждое слово, которое мы произнесли накануне — даже в душе, потихоньку: они могли выделить еле слышный шепот из всей какофонии звуков. Я надеялся, что нам покажут видеозаписи, по которым можно будет установить районы размещения мониторов, но ошибся. Центр адаптации напоминал комфортабельную тюрьму чрезвычайно строгого режима, но пока мы ничего не могли с этим поделать.

На четвертый день началось собеседование и тестирование. Клерки с крысиными физиономиями, одетые точно так же, как Горн с Сутрой, буквально выпотрошили нас; на это ушла добрая половина дня. Затем они же провели общий опрос.

На закуску нас поодиночке заводили в небольшую комнату для окончательной беседы с женщиной, которая представилась как доктор Круда. По ослепительно белому халату и значку медицинской службы я догадался, что передо мной психиатр. Впрочем, это меня не, пугало — я был достаточно хорошо подготовлен, чтобы распознать любую врачебную хитрость, и к тому же сам в некотором роде был детищем светил психиатрии. От меня требовалось только одно — хорошо сыграть свою роль и заработать подходящую униформу.

Доктор Круда жестом указала на кресло, сама присела за большой стол и бегло пролистала мое личное дело.

— Вы Тарин Бул? Я беспокойно заерзал:

— Да, мадам.

— Вам четырнадцать лет? Я утвердительно кивнул:

— Да, должно было исполниться несколько месяцев назад. Я потерял счет времени, болтаясь по этим треклятым психушкам. Э-э-э… простите, мадам.

Она тоже кивнула, не в силах подавить легкую улыбку:

— Насколько нам известно, вы самый юный заключенный, заслуживший ссылку в Ромб Вардена.

— Я так и думал, — искренне признался я.

— Судя по вашему образованию и генотипу, вам больше всего подходит административная работа, но вы еще слишком молоды. Надеюсь, вам это ясно?

Мне оставалось только согласиться.

Она вздохнула и вновь углубилась в документы. Я заметил, что странички исписаны от руки — такого я еще не видел.

— Тестирование показывает, что у вас есть способности к математике и особенно к вычислительной технике. Кем вы сами хотели бы стать?

Я пораскинул мозгами:

— Властителем Ромба.

Она снисходительно усмехнулась:

— Понятно. Ну а если серьезно?

— Виноват, мадам, — сказал я после секундной паузы. — Пилотом межпланетного грузовика.

На самом деле я уже БЫЛ и им тоже! Это вполне подходит для моей миссии деньги, мобильность, социальный статус и куча других преимуществ.

— Резонно, — поразмыслив, согласилась женщина, — но для этого необходимо долго учиться. — Она помолчала, а потом применила коронный прием всех психиатров. — Вы уже имели опыт полового сношения с девочками или же с мальчиками?

— Нет, мадам! — вскричал я.

— Как вы относитесь к девочкам?

— Они… хорошие, — неопределенно ответил я. Она рассеянно кивнула и что-то черкнула в моем деле:

— Как вы относитесь к тому, что оказались здесь? Я вновь пожал плечами и честно сказал:

— Мне кажется, нам всем хана.

Вновь кивок и отрывистая запись в блокноте.

— Ну что же, Тарин, на сегодня хватит. Можете идти. Завтра мы кое-что уточним и тогда решим, куда именно вас направить.

Не говоря ни слова, я удалился.