Четыре Воина

Главной мечтой О-Лена всегда было желание хотя бы на какой-то отрезок своей жизни, наконец почувствовать каково это быть теми Великими, какими были их предки. Каково это не просто знать, а в действительности повелевать целыми цивилизациями, решать их судьбы. Не судьбы жалких племен дикарей, и даже не отдельных планет, а целых галактик…

– Ключи – это самое совершенное, что когда либо было создано, – надменно сказал О-Лен. – Вашего примитивного разума недостаточно чтобы понять и оценить возможности этого невероятного открытия. Их возможности настолько безграничны, что с помощью них можно изменять пространство и перемещать пласты времени. И также можно совмещать эти действия, по усмотрению того, кто способен управлять Ключами. Целую армию можно превратить в одну точку сжатую в пространстве и раздавить ее как назойливую муху пойманную в кулак. – О-Лен рассмеялся. – Но, разумеется, что бы совершать подобное, необходимо обладать знанием. Без него Ключи и впрямь превращаются в бесполезные камни…

– Я смотрю, ты любитель почесать языком, – ухмыльнулся Неро. – Прямо заткнуться не можешь. Не боишься, что мы каким-то образом овладеем вашим драгоценным знанием и завладеем всем подзвездным пространством вместо вас?

фриманс смерил его презрительным взглядом и расхохотался, представив этих средневековых недоумков завоевателями вселенной.

– Вам не овладеть этим знанием. – отсмеявшись, сказал он. – Лишь фримансисийцам известно, как управлять Ключами. Да и то не всем, а лишь Приближенным.

Неро снова усмехнулся.

– Даже своим не доверяете? Или у вас не все настолько развитые и у них тоже не хватает ума использовать гениальное изобретение.

– Не смей так говорить о Великих, жалкое ничтожество! – прошипел О-Лен.

– Да я и смотрю, какой ты великий! Сидишь связанный с пирогом на башке. Главное, не лопни от собственной спеси, а то некому будет нас, недоумков, назад возвращать… Все, хорош болтать! Ты слишком чванлив, как и все твои сородичи. Никогда не любил зазнаек. А вы все, мало того что подлые, так еще и мните о себе невесть что. Мерзкий народец… Сейчас мы поблагодарим милых дам за гостеприимство и ты получишь возможность продемонстрировать свои таланты. Только не захлебнись от сознания собственной значимости, до того, как доставишь нас домой. И, смотри, сиди смирно, – Неро выразительно указал взглядом на рукоять меча. – Учти, меня этот приличный дом вполне устраивает, и переживу, если перерезав твою глотку, лишусь возможности вернуться назад.

фриманс гордо вскинув голову отвернулся к окну.

Взглянув на Клея, Неро кивнул на пленника.

– Присмотри за уродом… Нужно попрощаться…

Клей кивнул. Вид у него был задумчивый и грустный.

Стоя у кухонного окна, Тома смотрела перед собой невидящим, застывшим взглядом. Со стороны улицы, по стеклу сбегали капли дождя. У Томы глаза были сухие. Дождь проливал слезы вместо нее. На душе было холодно и пусто. Ноябрь. Так же, как и за окном… Облезлый кот, сидя возле нее на подоконнике, с отрешенным видом вылизывал лапу. Он знатно перекусил разлетевшейся по всей кухне начинкой из пирога и был вполне доволен жизнью. Глубокие душевные переживания его не трогали. Тут, на подоконнике, было тепло и сухо и живот полный. И кот даже не старался понять чего все время не хватает этим странным созданиям, которые постоянно суетятся из-за всякой ерунды, разыгрывая бессмысленные трагедии и драмы. Тома время от времени почесывала кота за ухом и он терся о ее бок ухом. Потому что такое правило – ты выражаешь «типа» обожание, тебя реально и регулярно кормят. Подошел Неро и молча встал рядом. Он был рад, что из-за струек воды льющихся по стеклу не видно улицу. Он так и не привык к высоте.

Тома вздохнула.

– Значит уезжаете… или как вы там передвигаетесь… – сказала она и попыталась улыбнуться.

– Мне жаль… – на своем языке сказал Неро.

– Да, котик хороший, ласковый, – икнула Тома и всхлипнула.

– Я… буду скучать, госпожа…

– Дождь-то какой сильный… Может переждете? Или вам дождь не помеха?..

– Вы самая прекрасная женщина, госпожа из всех, кого я встречал… И если бы я мог я был бы счастлив остаться и служить Вам… Но я связан данным обещанием…

– И ведь не накормила вас в дорогу-то… Голодные ведь…

– Томаа…

Она замерла и повернулась к нему, зажав рот ладошкой.

– Боже ты мой! По имени меня назвал! – смеясь и плача одновременно, она крепко прижалась к широкой груди.

– Как же я буду теперь… я уж привыкла… – жалобно всхлипнула Тома. – Надо же, настоящий мужик, и вот на тебе – пришелец…

Привстав на цыпочки Тома поцеловала жесткую небритую щеку. На мгновение Неро застыл. Сердце скакнуло так, что едва не выпрыгнуло из груди. Крепко сжав в объятиях прекрасную госпожу, он почти тут же отпустил ее. Ни к чему это… И так трудно прощаться…

Помолчали, снова глядя в «слепое», залитое водой окно. Неро вздохнул. Тома закусила губу, чтобы не расплакаться. Взглянув на кота, Неро улыбнулся.

– Ты тут береги хозяйку и молодую госпожу тоже. Они у тебя хорошие… А ты молодец. Здорово подал знак, что этот упырь здесь.

Кот снисходительно потерся головой о руку большого человека.