Четыре Времени Мира. Город (СИ)

— Теплокровные. Я чувствую их, — Кирсой последовал за отцом, привычно пригнувшись в проеме. Он был очень высоким и несколько нескладным. Отец не любил его, считая досадной ошибкой молодости. Кирсой случился спонтанно, его мать была больна и слаба. Впоследствии Кирсан тщательно следил за своими связями, стараясь подобного не допустить. Кирсой вырос странной тенью: простодушный, немного заторможенный, задающий много неудобных и неуместных вопросов, избегающий убийств, преданно любящий своего отца — ребенок в теле взрослой, столетней тени, что не мешало, впрочем, боевым качествам Кирсоя, которые у всех детей Кирсана были отточены до совершенства. Отец много времени уделял натаскиванию и подготовке детей к восстанию, хоть Кирсою доверял лишь управлять вабари. Племянницу он тоже обучал сам, ничем не выделяя среди остальных детей клана Кирс. И Кирстен в свое время была по скорости и быстроте реакции наравне с «близнецами». Из нее получилась бы прекрасная тень, но она выбрала для себя путь ненависти и предательства. И смерти.

— Проверь, — кивнул нелюбимому сыну Кирсан, не подозревая, что это последний его ребенок оставшийся в живых. — Я позову, если понадобишься.

Кирсой кивнул и поднялся по лестнице на второй этаж. Дом Клана был довольно большим, весь клан свободно размещался в нем: три этажа, два крыла, большой просторный двор, заросший сорняками и дерном.

Кирсан тоже чувствовал легкий и слегка странный след от запаха теплой крови в воздухе. Но глава клана Кирс не привык считать теплокровных опасностью. Что может сделать еда? Разве что навалиться и задавить количеством, как было в последней войне. Но тут этим и не пахло.

Один. Максимум два. Воры скорее всего — позарились на пустой дом. Вот только как долго он пуст? Кирсана не было полтора суток, что же могло случиться за это время, чтобы три сотни с лишним теней покинули свое убежище и ушли в неизвестном направлении, не дождавшись своего главу?

Брошенная одежда. Кирсан присел на корточки и приподнял рубашку. Внутри пепел. Кто то сложил одежду и спрятал под ней пепел. Дань уважения.

Так делают только тени. Теплокровные, а уж тем более наги, не воздают чести посмертному праху. Убили соклановцы? Немыслимо! Что же здесь произошло?

Нет никаких следов борьбы, пропали все личные вещи теней клана. Еще один аккуратный ворох одежды на полу, чуть поодаль от первого. Кирсан уже знал, что найдет внутри — прах. Он узнал это платье. Его любовница из теней. Не очень умная, зато верная как вабари. Была. Он аккуратно опустил пальцы правой руки в пепел

— Спи с миром, Кирсаника, — Кирсан встал, и стряхнул частички пепла с ладони. Он не питал особых чувств к ней, но несомненно уважал за преданность. Похоже, убиты самые верные его сподвижники из тех, что оставались в доме клана.

Кирсан, прошелся по первому этажу и обнаружил еще двенадцать импровизированных «могильников». Нужно будет похоронить их, как полагается, когда он разберется со всем этим. Слишком уж все странно. Три сотни даже голодных теней — это настоящая сила. Тем более клан Кирс всегда выставлял полнокровных часовых. Что же произошло? Как могли исчезнуть бесследно столько теней? Неужели все–таки верны предположения насчет Кирсака?

Чем больше Кирсан думал об этом, тем безумнее казалась эта версия. Кирсак скорее находился бы тут, рядом с Кирсаникой в соседней груде вещей, чем предал бы своего вожака. Да и не имел он влияния на клан, со своей молчаливой угрюмостью и нелюбовью к большим сборищам и бессмысленной болтовне. Но кто же другой? Самых агрессивных и склонных к бунтам, Кирсан заблаговременно отправил «пасти теплокровных» — караулить будущих жертв, а кроме Кирсака весь план не знал никто… разве что… Мысль простучала набатом в висках, Кирсан рванул на третий этаж, теряя по пути всю свою солидность и важность.

Кирсой вынюхивал теплокровных, как старый опытный грифон, неторопливо и тщательно обследуя комнату за комнатой. Вот чья–то рука коснулась пыльной полки — остался отпечаток пальца. Очень маленький отпечаток, словно от женской или детской руки. Тень не испытывал ровно никакого беспокойства насчет исчезновения клана — отец разберется и все исправит. Вера Кирсоя, немного детская и наивная в отца, была безграничной и абсолютной. Кирсой считал его мудрым, смелым и знающим, не сомневался в решениях главы. Хотя Кирсан никогда не проявлял и намека на заботу о старшем сыне, предпочитая во всем младших детей, добрый и флегматичный Кирсой считал правильным такое положение дел.

Внутри дом клана выглядел хуже, чем снаружи, внешняя изящная отделка, и заросли декоративного плюща не спасали от запустения. Тени жили в нем, словно призраки прежних хозяев. Кухонной утварью не пользовались, и та зарастала паутиной, из мебели использовали только стулья, одежду, не маркую, в основном черных тонов и простых тканей, хранили прямо на полу, игнорируя шкафы и тумбы. Книги, кровати, столы, прочую лишнюю мебель, да и вещи прежних жильцов просто сожгли.