Четыре Времени Мира. Город (СИ)

— Не переживай, это форма ученика, даже не Безымянного еще. Очень урезанная в функциональности. Настоящую броню тебе примерить никто не даст, — Она посмотрела на Зорона и улыбнулась. — А теперь кивни.

— Кивнуть? — удивился Зорон неожиданной просьбе, размышляя тем временем, что бы у нее спросить, ведь он впервые остался с эйрой наедине.

— Наклони подбородок так низко, как можешь, — подсказала эйра, и доктор последовал её совету.

Пластины брони на нем ощутимо потеплели… и начали сами облеплять тело, формируя все остальные части доспеха! Пока доктор привыкал к странному ощущению, ловкая эйра заключила его руки в наручи, которые к счастью вели себя, как положено, и не двигались сами собой. Эйлин подала Зорону короткие перчатки, и принялась застегивать ремешки на его боку.

После некоторой заминки Зорон надел, наконец, перчатки, и руки показались ему словно покрытыми маслянисто–черными вороньими перьями, а пальцы — заостренными когтями. Странная ассоциация быстро исчезла, оставив неприятное послевкусие. Остроконечные пальцы форменных перчаток действительно отдаленно напоминали когти. Правда, окрас у формы скорее был темно–коричневым, цвета старого дерева, чем черным, как показалось сначала. Ощущал себя доктор тоже деревом, причем не просто куском древесины, но и в чужой коре, не подходящей по форме и размеру, хоть костюм и оказался впору. Пластины, из которых состояла форма, жили своей жизнью, взъерошиваясь и укладываясь обратно при каждом его движении, точь–в–точь, как вибриссы драконов. Врачевательское «я» доктора оценило костюм с позиции удобства для лекарских дел и осталось недовольным: нет карманов, слишком много лишних ремешков и клёпок. Еще и эти пластины. Ерунда, а не одежда! Непрактично.

Доктор посчитал, что теперь они достаточно близки для таких вопросов с переходом на «ты», и спросил.

— Эйлин?

— Ммм?

— Как ты от имени отказалась? — Зорон смотрел на эту мускулистую, даже несколько угловатую молодую женщину с интересом. Она не была похожа на эйру телосложением, хотя конусовидные уши и черты лица прямо указывали на чистокровность. Учитывая, что с начала создания Города раса эйров и его собственная питали прямо–таки мистическое обоюдное притяжение к друг другу и смешивали эти две крови, чистокровных эйров осталось сравнительно немного. Жили они в своей можно сказать «столице» расы — в Полудне, и среди своих пользовались огромной ценностью и уважением, как реликты древности, ни больше ни меньше. Символы, живое наследие целой расы.

— В смысле, стала Безымянной? — поняла Эйлин. — Долгая история… и слишком печальная чтобы портить собой такой хороший вечер, — голос дрогнул, но она улыбнулась. — Но если не вдаваться в подробности, я всегда была такой: слишком высокой, слишком равнодушной к книгам и наукам и более резкой чем мои сородичи, — она так сильно затянула ремень, что Зорон ощутил как желудок прилипает к хребту, но будучи дворянином, воспитанным и сдержанным, только покраснел немного, но вида не подал. — Так что тут мои способности пригодились больше, чем в Полудне.

— Тебя не любили свои за отличие от них? — попробовал угадать Зорон, глядя на эйру сверху вниз.

— Нет, ну что ты! — она рассмеялась. — Не в привычках моей расы «не любить». Я прожила образцовую, долгую и счастливую эйрийскую жизнь, семья, ларун¹, две дочери-близняшки, — её лицо помрачнело, — а после, когда все это закончилось, погасла² как эйра и стала Безымянной. Отказалась от всего, что у меня было, и ничуть не жалею о сделанном выборе. Ох, не смотри на меня так доктор! Я старше, чем выгляжу, намного старше.

Зорон был искренне удивлен: эйра выглядела максимум на пятьдесят человеческих лет, не больше.

— Эйры стареют одновременно медленно и внезапно, до двухсот лет у нас практически нет возраста, а вот после стареем быстрее людов. Очень странно уснуть — и проснутся с множеством морщин. И довольно… увлекательно, — голос эйры был на удивление теплым.

Только сейчас доктор ощутил в её обществе это пресловутое эйрийское «сияние», упоминание о котором неоднократно встречал в книгах и работах других докторов. Наиболее сходное понятие на людском языке — «харизма», когда эйра вызывала симпатию одним своим существованием, а вокруг нее ощущалась теплая душевная атмосфера, окружавшая, будто облаком.

В другое время, несмотря на дружелюбие и юмор, эйра всегда была слегка отстраненной и холодной. Немного «отмерзала» только во время споров с Эйраном.

— Не боишься старости? Смерти?

Зорон многое знал о культуре этой расы, но поговорить с носителем напрямую, всегда интереснее бездушных книжных строк. Эта Эйлин, пусть не такая веселая, но мудрая, опытная, добрая и честная нравилась доку даже больше чем эйра шутливая.

— Нет, совсем. В культуре эйров нет даже такого понятия, мне только Эйран объяснил, — она усмехнулась. — По нашим поверьям погасшие эйры отправляются к истокам, а самые лучшие из них становятся праматерями и праотцами для будущих поколений.